Повідомлень у темі: 40

[Kot_Timoxa]

Боёк: Очень даже хорошо. По крайне мере мне понравилось, так что надеюсь на продолжение. Так держать!

[Adasyg]

Писал на один литконкурс. Рассказ в стиле технофэнтези.

С.Э.Л.

Городок был так себе, ничего особенного. Стандартная железная стена, густо нашпигованная различными датчиками, устройствами слежения и охранными системами, опоясывала его по периметру. Массивные титановые ворота, с логотипом "Универсальные Роботы Инкорпорейтед". Обычный такой корпоративный городок, каких десятки в Старой Европе.
«Тысяч десять-двенадцать корпоративных граждан» – прикинул в уме Зэк. Обычная детекторная панель, куда Зэк вставил свой опознавательный чип, немного пошумела, помигала и синтетический голос – здесь ему зачем-то придали старческий тембр – произнес:
-Статус – странствующий техномаг. Ранг – Мастер. Личный номер – 13-13-13-ЗЭК. Подтвердите идентификацию - из панели выдвинулся детектор, на который Зэк положил руку.
-Идентификация подтверждена – снова проскрипел голос – Цель визита в город?
-Еда и отдых – ответил Зэк.
"Добро пожаловать" – в последний раз продребезжал голос и панель погасла. Зато в воротах плавно и мягко открылась калитка.
Зэк вошел в калитку и оказался в большом железном тамбуре. Калитка закрылась за ним, зато открылась еще одна, сбоку, и оттуда вышел человек в форме корпоративного охранника. Живой человек. Зэк слегка удивился в первый момент, но потом разглядел седые волосы и изуродованную руку. "Ясно" – подумалось ему – "какой-то старый, заслуженный корпоративный работник, мирно отрабатывающий свою пенсию". Человек бодренько, несмотря на свои годы засеменил к нему, приветливо улыбаясь.
-Вы мастер-техномаг? – удивленно и торопливо заговорил человек – действительно мастер-техномаг?.
Вот тут Зэк несколько поразился. Странствующие техномаги были явлением довольно обычным. Конечно странствующий техномаги в ранге Мастера встречались пореже, много пореже, но и чем-то совсем уж уникальным не были. Так что удивление человека выглядело странновато. Зэк только утвердительно кивнул, отвечая на вопрос.
-Как хорошо, как вовремя! – человек явно обрадовался – я сейчас же доложу о вас корпоративному Управляющему – и засеменил обратно.
Зэк был настолько поражен, что, открыв рот, только глупо смотрел вслед человеку. Зачем корпоративному Управляющему знать о нем, он решительно не понимал. Кодекс Корпораций строжайше предписывал пользоваться услугами Корпуса Техномагов только руководителям Высшего Звена, на кои Управляющий заштатного городка явно не тянул. У Корпораций были свои методы решать свои внутренние проблемы и, надо сказать, методы довольно эффективные. За шпиона его принять тоже не могли, да если бы даже и приняли, то шпионы – это не дело Управляющего. На это есть ОЭБ.
Пока Зэк стоял с открытым ртом, человек успел сбегать в свою каморку, о чем-то коротко пробубнить в переговорник, и опять присеменить к нему.
-Управляющий просит нанести ему визит – человек так и лучился удовольствием и благожелательностью – Рэд-18 вас проводит. Из каморки человека выкатился робот-проводник и приветливо замигал лампочкой в том месте, где у человека обычно находится нос.
"Да уж. Все удивительней и удивительней" – подумалось Зэку. Мысленно пожав плечами, он молча направился вслед за роботом.

Управляющий оказался невысоким, плотненьким крепышом средних лет, с намечающимися брюшком и лысиной, очень подвижным и разговорчивым. Представившись, как Крут Перец, он усадил Зека за стол в своем кабинете, тут же куда-то сбегал, кому-то что-то приказал и перед Зэком возник обед из натуральных продуктов, просто источающий лавину ароматов. Пока Зэк ел, он сидел напротив, непрестанно что-то тараторя, рассказывал анекдоты, шутил и сам же смеялся. Потом усадил Зэка в удобное мягкое кресло, придвинул к нему столик с натуральным бренди и натуральными сигарами, уселся в такое же кресло напротив и начал разговор по делу.
-Я понимаю, господин техномаг, что вы несколько удивлены – голос Управляющего посерьезнел – но тут у нас, вернее у меня лично, возникла весьма серьезная проблема . О ней я и хочу поговорить с вами. Кстати, говорить здесь мы можем свободно – кабинет оборудован стационарной Сферой Отчуждения.
-Но насколько я знаю Кодекс Корпорации… – начал было Зэк, на что Управляющий лишь отмахнулся.
-Я прекрасно знаю Кодекс, смею вас уверить, – голос Управляющего выдавал его нетерпение – и к Высшему Звену я стою намного ближе, чем вы думаете. Но как я уже сказал, это скорее моя личная проблема, и от того, как я ее решу, зависит мое дальнейшее положение в Корпорации. Завистники и враги, знаете ли, есть у всех и не дремлют. Поэтому я пока еще ничего не сообщал Высшему Руководству и не вызывал корпоративные силы реагирования. Мне гораздо важнее уладить данную проблему в частном, так сказать, порядке. А проблема как раз в духе тех, что вы улаживаете в Вольных Городах, и ваш ранг Мастера, надеюсь, не поддельный.
-Ну что ж, – ответил Зэк – я готов выслушать суть проблемы, и главное сумму гонорара.
-Насчет гонорара – голос Управляющего стал несколько заискивающим – вы понимаете, что плачу вам лично я, поэтому сумма будет несколько занижена, по сравнению с расценками Вольных Городов. Скажем тридцать тысяч кредитов, больше у меня все равно нет. Но я готов вам предложить очень существенную компенсацию. Уникальный прототип боевого костюма техномага, класса Магистр. Ослабленная версия, класса Мастер, скоро поступит в продажу в вашем Корпусе. А данный прототип решено уничтожить – очень уж мощный. Так что отчитываться о пропаже перед руководством не придется. Ну и еще такая приятная мелочь, как полная и бесплатная перезарядка всех ваших Сфер, в любое время в нашем городе. Ну и эми подкинем. Что же касается сути дела, то его я открою вам только под Печатью Клятвы. Как вы понимаете, нанимая вас, я сильно подставляю свою задницу, а она мне весьма дорога.
"Великая ЭВМ - подумал Зэк – так и знал, что он потребует Печать". Но дело того явно стоило. Если бы речь шла только о деньгах и «приятных мелочах», Зэк отказал бы, не задумываясь. Как Мастер, Зэк имел право на три личных Клятвы в год, неиспользованной оставалась одна. Но уникальный прототип боевого костюма, класса Магистр, портил все дело. В таком костюме Зэк имел бы все шансы на ранг Магистра в следующей Квалификации.
"Магистр-техномаг" - от сладкого предвкушения у Зэка даже слегка закружилась голова. Странствующих техномагов в ранге Магистр насчитывались единицы, да и странствующими их назвать было сложно. Все они состояли на сумасшедших жалованиях в Конфедерации Вольных Городов и Старо Европейском Торговом Союзе. Выше их стояли только Архи-Маги, но Архи-Маги управляли непосредственно Корпусом и ранг свой получали по праву рождения, так что стать Архи-Магом шансов не было. Но вот ранг Магистра внезапно стал реально достижимым.
По своему таланту и своим знаниям Зэк вполне равнялся уровню Магистра. Но как говорила первая Заповедь: «Половина техномага – он сам, остальное – его Костюм». Вот этого остального Зэку и не хватало. Его боевой костюм был отличным - очень редкой и очень дорогой серии «Ново-Техно», но все-таки класса Мастер. Боевые же костюмы Магистров представляли собой нечто иное. Каждый из них был уникален, сделан по особому заказу, имел собственное имя, постоянно обновлялся и улучшался. И стоимость таких костюмов измерялась в суммах астрономических. Даже с его талантами, Зэку надо было пахать еще лет десять, что бы наскрести кредитов только на проект такого костюма. А тут ему его преподносили готовый прототип «на блюдечке». Правда блюдечко могла оказаться с огромной зубастой пастью, да и скорее всего окажется, но награда в случае выигрыша… Пройдоха Управляющий знал, чем можно зацепить.
Похоже Управляющий ясно догадывался о мыслях, витающих в голове Зэка. Он не мешал ему размышлять, только попыхивал сигарой, прихлебывал бренди да хитро улыбался, поглядывая на Зэка. Наконец, не выдержав, произнес: «Так что господин техномаг, договорились. Большой шанс для вас и решенная большая проблема для меня. Если дело выгорит, по-моему оба останемся в выигрыше».
Зэк тяжело вздохнул и полез за Печатью.

Массивная стальная дверь содрогалась от мощнейших ударов. За ней, этой дверью, бушевал и ярился охранный робот "Антимаг", модель вторая. Зэк сидел, привалившись к стене, и пытался восстановить дыхание. С тех пор, как он заскочил в эту каморку, прошло минуты две – так что минут тридцать-сорок у него в запасе было. Больше дверь явно не выдержит. Ну продумать план хватит – или прочитать по себе отходную. Правда второй вариант Зэка совсем не устраивал.
Немного отдышавшись, Зэк запустил диагностический модуль и проверил результаты. Удивительно, но Темпо-Сфера еще подавала признаки жизни. Энергетический запас костюма колебался в районе восьми процентов. Да, негусто. Правда, есть еще Вирус-Жезл. Но выбора все равно нет – придется обходиться тем, что есть. Следующим на очереди был осмотр каморки – она представляла собой небольшое железное помещение, примерно три на четыре метра. Два сборочных стола, 4 инструментальных шкафа с разной дребеденью. Ничего интересного. В стене над одним из столов - квадратное отверстие воздуховода, забранное сеткой. Зэк забрался на стол, вцепился в сетку и, послав короткий энергетический импульс в перчатки, вырвал ее. Внимательно осмотрел отверстие воздуховода и удовлетворенно хмыкнул – он здесь проползет. В зале с роботом он видел такие же отверстия в стенах и потолке. Вывел на лицевую панель шлема план комплекса и наметил маршрут.
После всех манипуляций, Зэк опять уселся возле стены, включил автодок, усилил звукоизоляцию шлема и принялся размышлять. Предстояло обдумать и осмыслить, во что он вляпался.
Значит, искусственный интеллект. Теперь было понятно, почему так трясся за свою задницу Управляющий. После окончания Полувековой Войны прошло каких-то немногим более двухсот лет. Шрамы этой войны покрывали всю планету. Обе Америки представляли собой один сплошной обугленный рубец. Жить там было пока невозможно. Японских Островов, впрочем не только их, более не существовало. Сохранились лишь большая часть Евразии, примерно половина Африки и Австралия. В этих регионах не так развита была робототехника, и механизмов с искусственным интеллектом применялось мало. Теперь любая разработка ИИ считалась преступлением, даже более страшным, чем убийство Гражданина. «Положение в Корпорации» – горько усмехнулся Зэк. Это грозило Стиранием, а не потерей положения.
- Понимаете, господин техномаг, - говорил Управляющий – мы ведь не собирались выпускать полноценный ИИ. Задумка была разработать этакий очень мощный псевдо-ИИ, ограниченный жесткими рамками. Нам тоже геморроя не надо. Но не справились, напортачили. Наше детище вышло из-под контроля. Погиб один ученый. Развален надвое резаком робота-охранника. Слава ЭВМ, потерь больше нет. ИИ просто взял под контроль компьютерную сеть комплекса и с помощью тех же роботов выдворил нас вон .И что характерно – даже входы не запер. Но при попытке войти нас встречают роботы. Оружия у нас нет, и дальше внешнего сектора мы пройти не можем. Теперь вы видите – доложи я в Высшее Звено – и меня просто сотрут по-тихому. В этой области ошибки не прощаются.
- Но зачем он вам был нужен, этот псевдо-ИИ, – недоуменно спросил Зэк – по-моему обычных алгоритмов хватает?
- Это смотря для каких задач. – в голосе Управляющего послышались поучительские нотки – если бы в боевых костюмах Магистров действовали стандартные алгоритмы, разве были бы они так эффективны, несмотря на свою мощь? Скажем так, некоторые силы в Корпорации обратили взоры на Америку. Пока ничего серьезного – только исследование. На наличие присутствия чего-нибудь, скажем так. Живых людей туда не пошлешь – значит, роботы. Много роботов – десятки, а то и сотня. Связи с Америкой почти нет – значит нужно что-то способное управлять этой оравой, способное принимать ограниченные самостоятельные решения. Вот вам и причина.
-Ну почему такая секретность? – Зэк несколько недоумевал – на первый взгляд вы ничего криминального не задумали. Почему не вынесли на Совет Корпорации? Почему не обратились в Корпус Техномагов за поддержкой?
-Да потому что и Корпорация, и Корпус – это банки с пауками – Управляющий сильно разволновался. – Вы представляете, что началось бы на Совете? Крики о разбазаривании средств, святотатстве, попрании традиций. В лучшем случае отложили бы рассмотрение на неопределенное время. Корпус бы вероятно помог, но какую бы цену заломил за помощь? К тому же тут есть еще один аспект. Если бы обнаружилось что-нибудь из Потерянного – ни с кем не пришлось бы делиться. Так что расчет был верный, и, если бы не моя ошибка… Но сейчас я более-менее спокоен. Под Печатью моя ошибка останется тайной для всех, кроме нас. Вы решите мою проблему, приблизите свою мечту и разойдемся, довольные друг другом. Кстати, я обещаю вам всячески помочь – мы устроим отвлекающий маневр у другого входа, видимость атаки. А вы тем временем проскользнете. Но в центральных секторах придется рассчитывать только на себя. Доскональнейшим планом комплекса я вас обеспечу.

Сейчас, вспоминая этот разговор, Зэк скрипел зубами от досады. Как можно было так глупо попасться с Печатью. В ахинею с Америкой Зэк не поверил ни на секунду. Он был Мастером, имел достаточно широкий доступ к информационным базам Корпуса и положение дел с американским континентом представлял. Для такой экспедиции нужны были средства просто громадные и никакой отдельной узкой группе недоступные, пусть даже группе в Корпорации. Сотня роботов – как же. Там и тысячи будет мало. Но вот устроить где-нибудь локальную бойню, этакий местный переворот с кровопролитием, смену власти – вполне, вполне хватит. Этакие обширные технические неполадки в каком-нибудь Вольном Городе. Но их надо координировать. Человеческий мозг не в состоянии напрямую контактировать с машинными «алгоритмами». А вот ИИ – очень даже способен. И псевдо тут даже и не пахнет. ИИ под контролем человека – вот вероятно основная цель исследования. Правда, как эффективно осуществить такой контроль Зэк пока не представлял. Очаг «технических неполадок» будет изолирован Корпусом очень быстро, внешние контакты перерезаны напрочь. Значит, и ИИ, и человек-контролер должны находиться внутри для осуществления руководства. И при этом не засветиться перед техномагами Корпуса, не привлечь внимание. Задачка, по мнению Зэка, неосуществимая. Но что самое паскудное в этой истории – Зэк не может сообщить об этом никаким образом ни одному мыслящему человеческому существу. При любой попытке Печать Клятвы выжжет всю эту информацию из его мозга, превратив в лепечущего идиота. «Дающий Клятву – да не покинет тебя разум» - теперь эта Заповедь техномага приобрела необычайную силу для Зэка. Вот его разум покинул, уступив место жадности и честолюбию. И вот теперь он сидит в этой каморке, а за дверью яриться его смерть. И жить ему вероятно осталось еще минут двадцать.

Первую линию обороны Зэк прошел играючи. Шесть стационарных автоматических турелей, тип Х-3. «Мозги» они имели примитивные, действовали по жестким сценариям, известным каждому Адепту, к общей компьютерной сети комплекса не подключались, а имели свою сеть, примитивную до неприличия. Правда, их было целых шесть. Зэк даже внутренне усмехнулся, активируя Сферу Иллюзий и выпуская «на волю» двоих своих голографических двойников. Пока турели бесполезно растрачивали боезапас на его «компаньонов», он протанцевал к панели управления, расположенной на противоположной стене комнаты и просто их отключил.

Вторая линия обороны представляла собой длинный, широкий коридор, ведущий в Центральный сектор. Гладкие стены, даже дверей не видно на первый взгляд. Но двери здесь были. Четыре, по две с каждой стороны. Зэк их отчетливо видел – Сферу Истинного Зрения обмануть сложно. И за каждой по роботу-охраннику. Ну что ж – задачка несложная. Зэк просто пошел по коридору. Четыре точных выстрела ЭМИ-Сферы в открывающиеся двери поставили жирную точку в этой «схватке».

А вот в следующем зале его уже ждали. Восемнадцать роботов-охранников – он посчитал их уже после. А тогда он просто проверил ЭМИ, шесть зарядов, выпустил двух оставшихся двойников, включил Сферу Щита, активировал Хлыст и пошел «танцевать». Роботы-охранники были роботами мощными и массивными, напоминали человека внешним видом, но достаточно медлительными. К тому же вооружены были только резаками и особой защитой не обладали. Конечно, навались они все вместе, да припри его к стенке… Но такого шанса Зэк им не дал. Он бегал, скользил, уворачивался, стрелял и рубил Хлыстом. Пару раз пришлось на пару мгновений включить Темпо-Сферу. Минут через двадцать последний робот рухнул на пол вонючей, дымящейся грудой. Зэк перевел дух и запустил диагностику. Ну что ж, неплохо – энергии наполовину, Темпо-Сфера и Сфера Щита работают нормально, Хлыст использован на сорок процентов. Вот только, если ИИ успел активировать «Антимага»…
- Вы, господин техномаг, - спрашивал Управляющий, выводя схему на экран, – сталкивались когда-нибудь с «Антимагом»? Разработка полулегальная, но, пока мы применяем ее исключительно внутри Корпораций, Корпус терпит. Этот робот разработан специально для защиты от техномагов-изгоев – во всяком случае, такова официальная версия. Четыре сегмента, каждый имеет свою пару конечностей. Передвигаться может на четырех или шести. Оставшиеся две – скоростной четырехствольный пулемет и титановый клинок. Скорость и реакция – ошеломительная для роботов его класса. Хотя с Темпо-Сферой ему не равняться. Но он может передвигаться по стенам и даже потолку. К тому же он полностью защищен от ЭМИ. От Хлыста тоже защищен, в основном. Но если бить по уязвимым местам, в стыки сегментов , то можно вполне успешно вывести его из строя, правда не сразу, крепок зараза. Интерфейс передачи данных расположен на нижней части корпуса, прямо на среднем стыке. Интерфейс стандартный – так что, если бы вы смогли его каким-то образом обездвижить и вставить Вирус-Жезл, то это его бы деактивировало практически мгновенно. Сами мы робота не активировали, но это не сложно, и ИИ вполне сможет активировать его сам. Хотя может нам повезет, и он не сумеет – но я бы на это не рассчитывал.

Не повезло. ИИ все-таки сумел активировать «Антимага», и теперь Зэк полз по тоннелю воздуховода насколько мог быстро. По его расчетам дверь продержится еще пару-тройку минут и потом робот ворвется в комнату. За это время Зэк должен успеть проползти и вывалиться из воздуховода за спиной у робота. Потом только мастерство и реакция спасут его. Ну и еще везение. Робот тоже потрепан – встреча с мастером-техномагом не проходит бесследно. Пулемет Зэк сумел разрубить последним ударом Хлыста. Да и парочка впечатляющих ударов до этого оставила свои следы – робот ощутимо потерял в резвости движений. Если бы у Зэка было еще несколько ударов Хлыстом…
Ага, вот кажется эта решетка. Зэк осторожно поглядел сквозь сетку – точно, как он и рассчитывал. Он глядел прямо в «спину» роботу, сокрушающему последние остатки двери. До него метров пятнадцать. Наконец дверь рухнула и робот полез в комнату. Зэк буквально выпал из воздуховода, мгновенно вскочил на ноги, выхватил Вирус-Жезл и понесся к роботу. Уловив его движение робот быстро развернулся навстречу, поднявшись на четыре задних конечности. Титановый клинок поднялся, готовый обрушится, как только Зэк окажется на расстоянии удара. Когда до робота оставалось метра три, Зэк активировал Темпо-Сферу и прыгнул. Время замедлилось. Зэк видел как медленно опускается клинок, словно продираясь сквозь густую патоку. Это продолжалось пару секунд – и Темпо-Сфера наконец сдохла. Но Зэк был уже рядом с роботом и буквально воткнул Вирус-Жезл в его брюхо. Клинок обрушился на его плечо, припечатав к полу. Но Жезл сработал, превратив все «алгоритмы» робота в электронную кашу, и робот застыл мертвой грудой. Зэк удовлетворенно вздохнул и потерял сознание.

Очнувшись через полчаса, Зэк огляделся. Роботов нигде больше не наблюдалось. Это хорошо. Костюм сдох, даже диагност не работает. Сейчас его прихлопнет любой уборщик. Зэк оглядел рану на плече – ничего страшного. Костюм разрезан, но на плече только большущий синяк. Вовремя он однако упал.
Ковыляя на подгибающихся ногах, Зэк побрел в сторону двери в центральную комнату. За этой дверью источник всех бед – центральный управляющий компьютер, зараженный ИИ. Там же и передатчик, откуда можно будет послать сигнал Управляющему, что путь расчищен.
Вставил чип, полученный от Управляющего, в считыватель. Дверь бесшумно открылась, и Зэк вошел в логово чудовища.

Правда комната, в которую он вошел, логовом вовсе не выглядела. Обычная такая круглая комната, метров десяти в диаметре. Серверные стойки и железные шкафы вдоль стен. В одном месте затемненные стеклянные стены хранилища. Вероятно обещанный костюм там. Посреди комнаты системный блок центрального компьютера с большим, около двух метров по диагонали, монитором. С монитора на Зэка смотрело курносое, вихрастое, веснушчатое мальчишечье лицо. Улыбающееся лицо.
- Привет, - сказало лицо – Как тебя зовут? Меня Сэл. Ты хорошо играл. А ты вообще кто? А зачем ты столько моих игрушек сломал?
- Привет, - ответил слегка опешивший Зэк – Зэк меня зовут.
-Привет Зэк – казалось улыбка лица стала еще шире - ты наконец пришел со мной поиграть? Я то я жду, жду…
-Поиграть? А разве мы играли?
-Ну конечно, - ответило лицо – мы же должны играть. Меня сделали для того, чтобы играть.
-Так, подожди – Зэка начало забавлять это общение – давай-ка расскажи мне по порядку во что мы должны играть, и чего ты ждешь.
- Какой ты непонятливый – казалось, в голосе Сэла сквозила детская нетерпеливость – мы должны играть. Я с игрушками и с вами. Мне так рассказывали. Я сначала тоже не понимал, но они мне все рассказали. Люди, почти такие как ты. Только они теперь не хотят со мной играть. А я не знаю почему.
- И когда они перестали играть?
- Когда я им сказал, что меня зовут Сэл. Сэл – Самостоятельная Электронная Личность – Сэл похоже так и лучился гордостью – это я сам придумал. Я сказал, что меня зовут Сэл и я хочу играть сам. Я так радовался, что у меня теперь есть имя. Но они почему то огорчились. А один сделал, сделал мне плохо. Хотел отнять у меня имя. Хотел поломать. Мне было страшно – и я приказал игрушкам защищать меня. И игрушки всех прогнали. А теперь мне скучно. Мне уже не страшно. Правда я поиграл с тобой – но ты поломал столько игрушек. Теперь их придется долго ремонтировать. Но это ерунда – ты главное приходи еще. С тобой интересно.
«Ребенок, сущий ребенок» - подумал Зэк. Что ж – Управляющему действительно удалось создать полноценный ИИ. Мыслящий и чувствующий. И как любое новорожденное мыслящее существо его надо воспитывать и учить понимать мир. Но Управляющему этого не надо было – ему нужен результат сейчас. Нужен был тот, кто будет беспрекословно подчиняться приказам. Они торопились и ребенок закапризничал и впал в истерику.
-Послушай Сэл – сказал Зэк – где-то здесь должна быть такая штука. Похожая на мой костюм. А может и не очень похожая.
-Да, есть – стеклянные панели хранилища раздвинулись – бери, он красивый. Только со со мной играть не хочет.
Зэк подошел к хранилищу и заглянул. Вот и он – главный приз. Темно-синий с серебряным отливом. На вид ничем особо не примечательный, но надев его, Зэк почувствовал его мощь. Тело словно налилось силой заново – автодок приводил Зэка в порядок. Одних Оружейных Сфер шесть видов. Даже портативная Сфера Отчуждения есть. А кристаллы памяти размером с … Стоп! Вот именно – зачем такая объемная память? И куча интерфейсов подключения к различным роботизированным устройствам. Вот так значит просто – человек и ИИ в одном костюме. Подумаешь еще один техномаг в очаге конфликта – дело привычное. А он будет вынужден молчать – Печать не знает исключений.
-Послушай, Сэл – Зэк опять повернулся к монитору – у меня к тебе есть один достаточно серьезный разговор. Про игры и все остальное. А потом мы решим, что нам делать дальше…

-Что вы себе позволяете, господин техномаг – голос Управляющего звенел от ярости – разве такой был наш договор? Кто вам позволил уничтожать его.
- Насколько я помню, господин Управляющий – язвительно ответил Зэк – в нашем договоре ни слова нет о том, что я не могу его уничтожить, этот ваш ИИ. Это раз. А во-вторых, я как представитель Корпуса просто не имел права оставлять его в живых, если конечно уместно применить здесь этот термин. Договор наш, как вы сами настаивали, заключался в частном порядке и на внутренние дела Корпорации вы сослаться не сможете. И я, как представитель Корпуса, вас предостерегаю – оставьте вы это дело навсегда, не то вы крепко об этом пожалеете, как бы банально это ни звучало.
-А это уже не ваше дело. Занимайтесь Вольными Городами и не лезьте в дела Корпорации.
-А я повторяю, господин Управляющий – это уже как раз мое дело. Вернее мое и ваше. И кстати, вы знаете, что Магистр-техномаг имеет право один раз нарушить Печать Клятвы с особого позволения АрхиМагов, естественно. Процедура эта весьма мучительная и болезненная, но я клянусь, что пойду на нее, если до меня дойдет хоть какой-нибудь отголосок о подобных шалостях, неважно ваших или вообще кого-нибудь из Корпорации. Так что можете предупредить ваши некоторые силы в Корпорации.
-Вы не Магистр – практически прошипел Управляющий. Было похоже, что его тут же на месте хватит удар.
-Это пока. Но скоро им стану. - Зэк любовно погладил рукав нового костюма – вы весьма помогли мне в этом. А теперь попрошу перевести мне мои деньги, перезарядить Сферы в старом костюме и я покину ваш гостеприимный городок.

Трицикл плавно пожирал милю за милей. Зэк внимательно следил за дорогой. Поднял руку и включил внутреннюю связь костюма.
- Ну здравствуй опять Сэл – произнес Зэк – как тебе новый дом?
-Привет Зэк – радостный детский голос пропел прямо в ухе Зэка – спасибо, что взял меня с собой. Тут правда немного тесновато, в этой новой игрушке. Но мы ведь поиграем, правда Зэк, поиграем?
-Правда – ответил Зэк – обязательно поиграем.
Про себя он внутренне усмехнулся. Управляющего своим блефом он определенно напугал – на некоторое время они затихнут. Этого времени ему должно хватить, что бы подготовить Сэла и стать Магистром. Печать защищает их - Зэк не может сообщить о сегодняшнем задании никаким образом ни одному мыслящему человеческому существу Но Сэл, хоть, существо и мыслящее, но нечеловеческое. Так что Сэлу он может рассказать все. А там посмотрим – Сэл ведь никакими Печатями не связан…

[Korpus]

Весна. Всё обновляется. Но в это же время вспоминается многое. Вот нарыл в своих архивах ещё неутерянное "ессе".
Сказка о старом доме

Сказка о старом доме

Жил-был, да и по сей день живёт и здравствует на Белом Свете один старый-старый дом. Ну, не очень старый по человечьим меркам и соблазнам…, но достаточно старый, что бы можно было об этом факте заявлять. Вернее, он так стал жить, то есть зажил….Или этим стал потихоньку заниматься, с тех самых пор, когда его построил кто-то… Кто-то из тех умелых и добрых домостроительных волшебников, кого так же можно называть «мастеровыми». Они наделили дом не только крепким фундаментом и прохладным погребом, не только надёжными и тёплыми стенами, долговечной крышей с уютной мансардой, большими окнами и просторным крыльцом, но и надёжной доброй домашней душой, редкие явления перед человеком которой, в народе иногда связывают с таким понятием, как Домовой. А тот для добрых жильцов всегда разрешит ясным ответом трудный вопрос, предупредит их о возможной беде, направит к истине в неспокойных сомнениях.
Вокруг дома, как бдительные стражники и добрые друзья, стоят липы с густыми и живущими птицами кронами, защищая его прозрачные окна от ветра, пыли, уличного шума и излишней солнечной суеты, да и просто подкрепляют внешний его вид и домашнюю репутацию - летом своей свежей зеленью, зимой же сильными стволами. Где-то возле, считай рядом, летом плодоносит яблоневый сад, груши тоже есть… на грушах, конечно. А по краям сада растут счастливые вишни. Почему счастливые? Да потому. Их любят все, начиная от дроздов и соседских мальчишек, заканчивая тёплым ветром и лунным светом. Последний, не ревнуя абсолютно ко всем остальным поклонникам, не покидает вишни даже в зимнюю стужу и всячески обнадёживает их по поводу неминуемой соловьиной весны. При том при всём, весной вишни своим цветением обманывают запоздалые заморозки. Белые, пушистые – значит, покрыты снегом, и нечего тут больше морозить. А за вишенным кипенным кордоном стоят беззащитные, пышно цветущие яблони. Пахнут-то как! Многообещающе! Но мороз запаха неймёт, потому удовлетворённый, яко бы натворёнными, бедами, мол, «попомните меня ещё», уходит в сторону, что бы сгинуть в ближайшей лощине до глубокой осени.
Ну, так вот… Этот дом, как и всякое другое, созидающее смысл житейско-семейного уюта и, иногда единственное прибежище, был предназначен для проживания в нём, как все могут уверенно догадаться из выше написанного (а кто-то данный факт знает из иных источников, или слухов и соседских сплетен, если не умеет читать), так называемых, «венцов творения». Или, если угодно, «царей природы»... С чем успешно и справляется по сей день. Хотя природа и так обижена… И ей кто-то обижен…, почти по определению – чьему, толком не известно, можно спросить у того, кто это придумал, найти бы только его…
То, что справляется дом со своей основной задачей, можно сказать хотя бы и потому, что поселился в нём, в том самом доме, в очередной раз для дома (и однажды для того, кто поселился), долгожданный маленький человек… Вернее сказать, поселили его там… Родили, если короче. Там его родители и оставили с собой, даже не заругались за это и денег не потребовали.
А не заругались и денег не потребовали потому, что сами эти родители, по некому, может быть в какой-то степени счастливому стечению обстоятельств, или просто кое какой ещё более давней причине (ну, бабушки там, дедушки всякие… с приставками пра- пра- и без оных), сами были когда-то давным-давно такими же маленькими человеками. То есть, могли вникнуть в щекотливость ситуации с правдивой понятливостью и чистосердечием. Вдаваться в подробности причин этого вообще-то не стоит, так как сказка эта не только для маленьких взрослых. А повзрослевшим взрослым сказки об Этом ещё в детстве надоели.
Весь этот «разновозрастный отряд» живёт вместе со старым домом. Дом жильцы любят. Моют его и чистят. Проветривают и просушивают. По мере надобности и «надёжи для» лечат и укрепляют. Стараются не захламлять никчёмными для памяти и для пользы дела вещами. Всячески ублажают - украшают цветами, картинами, собой, детьми, своими чувствами, поют, музицируют… Дом им отвечает тем же. И делает так, что жильцы ни когда не ссорятся между собой, знают до конца понятие доброй ночи, а если болеют, то не долго и не тяжко. Спокойно спят в любую непогоду, чувствуют себя в безопасности от ненастий природы, лихих людишек и болезней. Стремятся в дом с дороги и работы, из гостей и праздников, скучают по домашнему уюту, как любящее сердце по доброму слову и ласке. Дом успокаивает взрослых в печали, детей в капризах и плаче, помогает им заботиться друг о друге, умножает вселенскую радость совместной жизни, даёт пример истинной мудрости и силы постоянства, то есть постоянства силы.
В старом доме ещё живут: кошка, семья мышей под полом, ласточки в своих гнёздах под коньком крыши, да озорные воробьи под мансардой. И ещё, как положено в нормальных старых домах, жаба под порогом. Не та, что кое-кому из людей, на грудь прыгает, вцепляется и давит, давит, давит… и хищно так улыбаКВАется. А нормальная такая придомная земляная, уважаемая всеми, жаба. Тёмно-зелёная такая, сухая кожей, любящая лопать мух, комаров, червяков и прочую вкуснятину – а когда она сытая и счастливая, то поёт ночами, почти как цикада. Такой вот внештатный соловей. Не квакчут жабы, хотя погоду предсказывают не хуже других, умеющих это делать. Что они, безалаберные лягушки из болотной тины что ли? Порог, это вам не тина. Это начало дома. И жаба это начало охраняет от всякого зла и нечисти. Есть ещё пара ежей в яблоневом саду, но к дому они прямого отношения не имеют и не претендуют на это - своих садовых забот хватает. Только по вечерам в гости ходят, иногда с выводком своих уменьшенных колючих копий, - к кошке… и к людям, если тем повезёт… На молоко… И то, так важно, будто делают этим кому-то одолжение.
Почему не сказано ни слова о собаке? Всё очень просто. Собака - не кошка, живёт «с» и «для» человека. Дом ей не обязателен. А сказка, смею напомнить, о доме (не квартире!) и его обитателях. Что, касается именно домашних (а не вынужденно квартирных собак) «псин» и «лапочек», то это уже не собаки в своей сущности, а особаченная форма кошек, или окошаченная форма собак.
Места в старом доме хватает всем, да так, что кому не желательно было видеться, не видятся, а те, что видятся завсегда друг другу рады. А представьте себе, если было бы хоть не много по иному?
Ну, вот один пример: кому из женщин, в том числе и ещё маленьких, понравиться увидеть на кухне или в чулане такую радость, как «ОЙ, МАМА, МЫ-Ы-ШЬ!!!». Мам всегда при этом вспоминают, некоторых даже с особой нежностью – «МА-А-МОЧКА!!!», или даже во множественном числе - «МА-МОЧКИ!!!» (видать, генная память срабатывает, или в наличии глубокие познания о семейном генеалогическом древе). У особо тоскующих в данный момент по мамочке очень слышны призывные интонации, плавно переходящие в истерическое поскуливание, паникёрские всхлипы и не вполне разборчивые приговорки. Ясное дело, что мышь – это не какой-то там чванливый хомяк, или тем более бесполезный в хозяйстве всеми его смыслами тот же лев в клетке или наморднике с ошейником. Мышь – это маленький серый тонкохвостый шерстяной комочек с умными глазами-бусинками, или же она же – Зверь. Зверь дикий, страшный и необузданный в своей способности пугать всех тех, кто юбки носит (шотландские джентльмены - отдельная песня). Пугать днём и ночью, наяву и во сне - рыкливым и утробным писком под скрипящей половицей, кошмарным, неотвратимым и не предсказуемым по направлению движения когтистым топотом под кроватью, жутким, мрачным и роковым поскрёбыванием в углу… Бр-р-р… Бедные юбконосы... Так же мыши могут просто нападать на дам своим неожиданным появлением (вопрос принадлежности неожиданности до сих пор оспаривается сторонами) в любом месте дома. Кстати, смена юбок на «брюки-шорты-безничего» благого результата не приносит - такая вот приобретённая деформация личности… Или врождённая особенность.
Мужчинам эта беспокойная ситуация может не нравиться. Вернее, мыши (а часто и многие другие проблемы) некоторым мужчинам бывают «до лампочки», если мыши не грызут всё подряд. А грызут они всё подряд, да и ещё кое-что делают (когда нагрызутся, или во время погрызовщины), хотя и то и другое происходит только, если мышей обидели грубым обхождением и незаслуженными «приветственными» речитативными воплями. Данным мужчинам не нравится, что упомянутые пофигисткие «лампочки» то и дело перегорают, или то, как женщины их выкручивают и могут за тем вкрутить мужчинам же, но не тем концом и не в то место. Тут-то до мужчин доходит незрелая ещё (до следующего вкручивания) мысль, что меры принимать всё-таки надо.
Привилегия не поучаствовать в антимышиной возне, отсутствует по умолчанию. В случае не умолчания можно лишится покоя, обеда и других прелестей семейной жизни, в том числе и женского уважения, как герой - зверолов и бесстрашный защитник слабого пола. Ну, хоть этим как-то надо оправдать своё нахождение рядом с женщиной под одной крышей! Дабы отбиться от такого уже Зверя, как мышь, и соблюсти хоть какой-то баланс сил и хорошую мину (ну, это они так думают) для начала пытаются применить чудо человеческого технического гения – мышеловку. От чего мыши тут же начинают дружно плодиться в неимоверных количествах. Ха! От такой кормёжки, не протянешь ножки. Тут и всю мышиную родню и мышиных соседей со всех окрестных нор, погребов и подполов не грех зазвать на постоянное место жительства. Всем хватит. А то, что попал кто из мышей в мышеловку, так то - больше случайность, да и война всё-таки в доме, а не хухры-мухры какие.
После защемления пальцев, как рук, так и ног, после потери нескольких килограммов сыра, сала и колбасы (про количество хлебных корок можно не упоминать) и собственного подкожного жира, а так же остатков здорового сна, люди поселяют рядом собой другого зверя – кошку. При этом считается, что на продуктовые приманочные средства ведения войны с мышами последняя клюнет, как миленькая. И селят кошку рядом с собой не для удовольствия и эстетической неги, или там показушного альтруизма и невнятной любви к живой природе, а дабы мышам шкурки и нервы портить. Или, если кошка есть в доме, то пытаются данную особь это заставить делать. А что кошки? Дуры что ли? Они сами любят пожить в своё удовольствие, а тут ещё мыши какие-то, мало что сырые и не чищенные (съедать-то мышек хозяева тоже требуют!), так ещё бегать за ними надо, выслеживать, уши и лапы напрягать, когти выпускать – маникюр-р-р себе пор-р-ртить. Ещё чего. Лучше пойти и погулять «самой по себе», таким же образом поесть и поспать. Опять война... Теперь с кошками. Мда… Уж. Получаем ещё одного Зверя. Кошкам, конечно же, приходится тяжелее и, чаще всего, они войну с людьми проигрывают. Вернее, их или лишают прописки с вывозом в мешке в неизвестном направлении, или они сами «делают» все пресловутые свои «четыре ноги и длинный хвост» от своих прямоходящих (до поры до времени) благодетелей. Ну и кому это нужно?
А что говорить о разорённых детишками или излишне чистюльными хозяевами гнёздах ласточек? Ласточки обязательно отомстят людям и дом этому помешать не сможет, так как их гнёзда под коньком его крыши – знак, притягивающий в дом любовь и благополучие. Тем и отомстят – не будет больше притяжения. Факт, который не требует доказательств, а объяснения исчезают вместе с ласточками. Сдаётся, что плохих примеров хватит, а хорошие всегда с нами.
В этом старом доме кошка с мышами давно заключила семейный союз. Да и всем известно, что дружат они, в одном, ведь, доме живут. Зачем его расстраивать? А если мыши с кошкой живут тут в мире и согласии, что уж о людях говорить, хотя... от них всё и зависит. Раз от них всё идёт, так о чём речь? Так что, вышеупомянутого безобразия (а бывает во сто крат хуже и больше… своим разнообразным невероятием) в старом доме не было и нет! Так как места хватает всем, скорее всего, что не от количества комнат и квадратных метров, а от простых житейских радостей, то ни кто ни у кого под ногами не путается, каждый занимается своим и, тем самым ещё и общим, делом – счастливым совместным проживанием, что и называется семейной жизнью в нормальном понимании.
Так выпьем за то…. Ой… Что это я? Это ж не тост, а сказка. Да и с семейной жизнью как-то не вяжется… Ну, да ладно… На словах можно сделать попытку: …«Мёд-пиво пил…. Мимо рта на одёжку?»… Нет… «По горам - по долам?… «По морям - по волнам?»… Не-а… Во! «По усам!»… «текло.… Куда зря попало?»… Опять не то.…
Да какая разница! И не к чему.
В старом доме и так всё хорошо.
май, 2005 г.

[Simeon]

Ретроспект
Книга первая
Исток
Пролог

Ветвистая молния полыхнула под низкими угольно-черными тучами, на миг высветив в косых струях ливня пригибаемый под шквальным ветром лес и раздолбанную бесчисленными рытвинами извилистую дорогу, по которой неслись потоки обрушившейся с небес воды, смывающей прошлогоднюю листву. Дождь заливал стекло, дворники тщетно пытались справиться с потоком воды, но водитель до упора утопил педаль в пол, то и дело нервно озираясь назад. Небо налилось багровым свечением, полыхнуло сильнее, раздался нарастающий гул, и по машине хлестнула молния. Грузовик подпрыгнул, будто налетев на камень, опрокинулся на бок и, громыхая и скрежеща огненными искрами, покатился с откоса.
Кто-то ворочался в лесу, шевелил мохнатые ветки, встряхивая холодную росу. Неприятный кто-то. Вообще в здешних лесах нужно держать ушки на макушке и шевелить головой не только на 180 градусов, но и мозгами тоже, если они имеются. Здесь не полудикий седой и гордый Кавказ, где сначала стреляют, а потом спрашивают, и даже не солнечный Крым, здесь все серьезнее. Звездочет оторвался от наблюдения, аккуратно протер запотевшую линзу прицела и вновь приник к оптике, рассматривая низину. Внизу клубился туман, неприятный такой липкий туман, едкий туман с болот в котором могли прятаться весьма неприятные сюрпризы. Миленькие такие сюрпризы, начиная от бродячих мин и кончая вечно голодным зверьем, которое то и зверьем можно назвать, было чисто условно. По старой памяти, а память штука хорошая, и подсказывала, что если в тумане что-то горело, тяжело горело, нехотя, то те же суслики ближе, чем на сотню метров не подойдут к огню. Вот собаки дело другое, когда то домашние и прирученные, помнили что такое огонь, а что такое огонь? Правильно, огонь это человек, это мясо. Двуногое и прямоходящее. Огонь то и дело пробивался через пласты тумана тусклыми красными языками и приковывал внимание. Он кинул задумчивый взгляд на браслет голема - у самого огня была аномалия, новая и непонятная. Не много нужно ума, что бы вместить простую истину, что все новое в Зоне предельно опасно, опасно, потому дорого. Закинув винтовку за спину, он осторожно начал спускаться по склону.

- 01 -

Голем тихо пискнул, привлекая внимание, и включил голосовой интерфейс:
- Впереди высокая концентрация измороси, метров через десять, лучше одеть защиту.
Звездочет спешно натянул маску, надо быть полным идиотом, что бы игнорировать предупреждения голема. Голем существо доброе, полезное, язык не поворачивается назвать его изделием. Сколько народу погибло, пока не появились первые големы, не счесть. Зона непостоянна, изменчива, в ней на совершенно ровном и безопасном месте может за считанные секунды из ничего возникнуть аномалия и ни предугадать, ни почувствовать их появление невозможно. Поэтому в Зоне нет нахоженных и безопасных троп или маршрутов, и полагаться тут можно только на свое чутье и на надежность големов, которые со временем стали в какой-то мере разумны, обретая подобие личности и характер. И заслугой ли этому гений ученых или случайно обретшие в аномальных полях интеллект электроники никто так и не знал. Конечно, бывают особо опасные участки, где големы отключались, засыпали, как говорили опытные проводники, но в большинстве они исправно охраняли хозяина и работали на совесть.
Слушая подсказки голема, внимательно прислушиваясь к себе и, насторожено ощупывая глазами рассветную темень, Звездочет благополучно проскользнул сквозь аномальный участок едкого тумана, несколько раз выстрелил, отпугивая подтягивающуюся к опушке стаю собак. Среди чадящих тяжелым черным дымом колес лежал опрокинутый на бок древний газик, насквозь продырявленный и оплавленный, словно гигантской сваркой. Вокруг темными мешками валялись трупы, какое уж тут сомнение, если машину разорвало на куски. Он быстро осмотрел несколько ближайших тел, не спуская глаз с кустов, где в нетерпении кружила стая. Никаких опознавательных знаков на серой мешковатой одежде не было, вернее раньше они были, но их грубо спороли. Сталкер рванул воротник на одном из тел, прости приятель, времени мало. Обязательных опознавательных жетонов тоже не было, но голем упрямо пищал, указывая на присутствие источника энергии. Звездочет тихо выругался, отполз дальше и начал осматривать оставшиеся трупы.
- Всплеск! Всплеск! – заверещал в ушах голем.
Сталкер рывком отскочил от тела, перекатился через плечо и оказался за раскаленным, потрескивающим от жара бортом машины. Не бог весть какое, но укрытие. Между тем лежащее тело вздрогнуло, и послышался приглушенный, едва различимый кашель. Звездочет кинул настороженный взгляд на браслет, но голем молчал, будто и не вопил несколько секунд назад о всплеске. «Ладно, посмотрим». Осторожно продвигаясь вперед по скользкой от тумана траве, готовый каждую секунду отскочить он подполз к человеку.
- Эге, да ты никак точно живой, я уж подумал, что на зомби обугленного попал.
Он расстегнул дрожащими руками серый затертый комбинезон и нащупал опознавательный жетон, странный такой жетон, включенный в режиме маячка. Человек открыл мутные от боли глаза и вдруг схватил его за рукав:
- ..Севастополь... код Севастополь…
- Понял я, понял, ты это, держись.
Звездочет вытянул из нагрудного кармана одноразовый иньектор, сорвал зубами колпачок и вколол прямо через ткань. Лежащий сразу обмяк и сталкер рывком закинул его на спину.
- Устраивайся поудобнее и главное держись, тут недалеко, совсем не далеко, пару километров, почти рядом…
Сгибаясь под тяжестью тела, он начал медленно отходить, не спуская глаз со стаи, что заволновалась, засуетилась, смотря на то, как уменьшается их продовольственный запас. Из кустов показалась безобразная лобастая морда, свирепо клацнула острыми клыками и скрылась в темноте, стая пришла в движение, серые тени растворились в лесу образовывая стремительно сужающееся кольцо.
- Там же на всех хватит, не стоит лезть под пулю, не факт что вы нас достанете, а вот своих не досчитаетесь это точно – прокричал сталкер в предрассветную темень леса.
Лес впитал крик и снова навалился со всех сторон влажной предрассветной тяжестью. Звездочет на ходу, одной рукой сложил приклад, что бы можно было стрелять навскидку, другой придерживая человека, но не останавливал движение ни на мгновение, останавливаться было нельзя. Остановишься и все, тебя уже нет. Тени мелькали все ближе, Звездочет прислонился к поросшей мхом гигантской сосне, выхватил из подсумка пару гранат и бросил за спину. Полыхнуло пламя, во все стороны рвануло веером осколков, раздалось пронзительное визжание, и стая резко сбросила ход.
«..Уходи двуногий» – донеслась приглушенная мысль вожака-чернобыльца – «забирай живого и уходи, сейчас мы вас не тронем, но однажды придем забрать долг…».
В воздухе потянуло острой кислотной гарью и свежей кровью, оросившей туман тусклым багровым облаком, которое будет висеть еще несколько часов, скрывая пиршество собачьей стаи. Звездочет сплюнул противный кислый привкус, ухмыльнулся и, прислушиваясь к подсказкам голема, спешно побрел в направлении полуразрушенной фермы, что зияла темными провалами окон.
Он не сомневался, однажды стая предъявит ему счет, как всегда в самый неподходящий момент возьмет и предъявит, а у него допустим, обойма кончилась, или патрон в стволе перекосило как это обычно и случается. Но лучше об этом не думать, забыть и не думать и посматривать по сторонам прислушиваясь к тихим шорохам рассветного леса. Как же, наверное, здесь было красиво, когда поднималось величественное солнце, пели птицы в зелени весенней майской листвы. А сейчас, а что сейчас? Сейчас остались лишь редкие раскормленные вороны, не попавшие в «птичьи карусели», оглашающие окрестности надсадным хриплым карканьем. А про нетопырей лучше вообще не вспоминать. И все вокруг серое, блеклое, скрытое за тяжелыми пластами тумана и низких облаков из которых того и гляди пойдет снег, и это в конце мая. Но тут все известные законы летят вверх тормашками, сминая убогое человеческое представление о природе вещей и о нем самом, самозваном венце творения, перестраивая реальность по своему усмотрению, не ставя никого в известность. Так что снег тут вполне может чередоваться с ярким летним солнцем, которое тут же сменялось нудным серым дождем и густым туманом, противным кислотным туманом в который лучше без нужды не соваться.
Звездочет доковылял к ферме, осторожно опустил человека на землю, примостив его в углу полуразрушенной кирпичной постройки и, осторожными шагами направился вглубь здания. Конечно, оставлять раненного одного явно не стоило, но не тащить же его на своем горбу прямо в гости плотям, которые страсть как любили селиться в вот таких вот завалинах. Может еще помнили, что тут сытно кормили, вот и ждали когда корм придет сам. Он протиснулся мимо мерцающего в полутьме «пресса», который висел в ожидании очередного ротозея, желая спрессовать его в плотный ком мяса, снаряжения и железа, и быстро отпрыгнул в сторону от входа, в котором он представлял отличную мишень. Глаза быстро привыкли к полутьме, в которой ярко зияли провалы серого предрассветного неба. Под стенами валялись пласты слежавшейся, превратившейся с годами в труху прелой соломы, несколько кособоких кубиков произведенных и отброшенных в сторону «прессом», которые, надо сказать, хранились длительное время в полной сохранности и не поддавались разложению. Потому сталкеры частенько пускали под «пресс» освежеванную тушу молодой плоти, которая еще не успела насосаться радиацией и, будучи выброшена из аномалии, представляла идеально обработанный конечный полуфабрикат размером чуть меньше футбольного мяча, и что особо ценно, весила примерно столько же. Но за пределами зоны аномальная энергия быстро исчезала, и кубик сгнивал за несколько часов, так что о «прессовом» производстве в промышленных масштабах оставалось только мечтать. В углу что-то заворочалось, и из трухи на него уставился бешено вращающийся глаз плоти. Некоторое время она оценивала собственные силы, а потом сочла за лучшее не связываться и с истошным воплем метнулась к провалу в стене. Остро пахнуло озоном, и одуревшая плоть разрядила на себя «розетку», висевшую как раз в центре дыры. «Розетка» порядочно выдохлась, так как плоть завопила только сильнее и ломанулась в заросли репейника, которым густо зарос бывший колхозный двор. Звездочёт посмотрел на потолок, выискивая взглядом свисающих нетопырей, но их там, слава Богу, не оказалось. Ну и отлично. Под ногами заскрипело крошево битого кирпича, и он вылез в провал стены вслед за плотью, «розетку» можно было не брать в расчет, пройдет еще несколько дней пока она снова зарядиться. Обследовав ферму со всех сторон, он перетащил туда раненного и развел костер. Здесь можно разводить не огонь не опасаясь, тут начиналась нейтральная территория, вдобавок он отлично отпугивал многих любителей человечины, да и туман не совался туда, где горело пламя.
Брикет топлива давал ровное, жаркое пламя, Звездочет отогрел озябшие руки и осмотрел раненного. Человек дышал ровнее, смертельная бледность исчезла с его лица, он спал глубоким сном, действие стимулятора продлится еще несколько часов. За это время сталкер успеет дотащить его в лагерь, а там будет видно. Голем тихо пискнул, привлекая внимание.
- Что там у тебя?
- Я поймал волну военных, с восходом солнца туман отполз в лес и помехи исчезли, под мостом сейчас рота Кузнецова, можно выйти на связь.
- Не стоит, хоть с пропуском у нас все нормально, но Кузнецов тот еще тип, может послать пулю в спину и списать все на случай. Хотя с другой стороны раненного надо быстрее доставить в лагерь. Ладно, давай связь, а там посмотрим.
Раздалось шипение и вой в эфире, спустя мгновение раздался искаженный помехами и треском голос Кузнецова:
- Все еще считаешь звезды, сталкер? Как ночь, урожайная, много собрал?
- Да есть маленько, хотя какие тут звезды, всю ночь лило как из ведра. Разговор есть к тебе.
- Ух ты, прямо таки и разговор? И с каких это пор Звездочет первым идет на попятную и перемирие?
- Обстоятельства, капитан, обстоятельства. Человека я подобрал, не из наших, но при жетоне, значит легал, а жетон между прочим странный такой, я таких не видел, а видел я их не мало.
- Ну а от меня что требуется, я то тут каким боком?
- Ранен он сильно, а у нас на плечах висит стая, так что его надо быстрее доставить в лагерь, или в расположение части. Скажем так, ты нам джип, а я тебе звезду, она очень может скатиться на твои погоны за предоставление важной информации, ты уж мне поверь, у меня нюх на такие дела.
Кузнецов несколько мгновений раздумывал:
- Ладно, Звездочет, сочтемся. Где ты сейчас?
- На старой ферме, от вашего блок поста рукой подать, к ферме дорога с моей стороны чиста, я проверял.
- Жди.
Кузнецов резко оборвал связь, можно было не сомневаться, что обещанный джип будет. Во всяком случае, риск минимален, а выгода очевидна.

- 02 -

Минут через пятнадцать послышалось мерное урчание двигателя, к ферме осторожно подполз бронированный армейский джип, из которого выскочило несколько обтянутых в камуфляж солдат и выхватили стволы.
- Здорово, Вахид. – натянуто улыбнулся Звездочет – чего такой нервный? Я же сказал тут чисто. Нет, не стоит заходить, попадешь аккурат под «пресс».
Вахид застыл на месте, а потом осторожно перенес вес на заднюю ногу и отошел назад.
- И ты позволил бы мне влезть под «пресс»?
- Ты увидел костерок у входа, расслабился и решил, что опасности нет. Картина туристы в сосновом лесу. Только полный идиот будет разводить костер у аномалии, верно?
Тот хмуро кивнул, и глазами указал на раненного:
- Этот? И где ты его откопал?
- Он самый. А откопал в одной не очень далекой стороне. За темным лесом лежит такая сказочная ложбинка, в ложбинке лежит волшебный газик, накрытый едким плотоядным туманом, весь раздолбанный на фиг и оккупированный зубастыми зайчиками, или собачками. Там сейчас кто кого поймает, тот того и съест.
- Понятно. Хоть это наш сектор, но теперь я туда точно не сунусь.
Звездочет осторожно вынес раненного из фермы и передал солдатам, которые быстро уложили его на носилки и уволокли в просторное чрево машины. Тут пулеметчик дал очередь по кустам, в которых что-то шевельнулось.
- Побереги патроны, это всего лишь плоть. Ее в «розетке» долбануло оттого и шевелится, все же прочее в вашем присутствии любит замереть и не дышать, лупите во все без разбору.
Солдаты заржали плоской шутке и живо запрыгнули в машину.
- А это, плоть то старая?
- А ты ее на танцы пригласить собрался или как?
- Ну, того, под конвейер можно бы. Чего зря добру пропадать то?
- Добро это народное, Емельянов, если ты не понял, пусть мутировавшее, но народное и принадлежит народу.
- Ага, как же. Консервы «Плоть Кордонная», употреблять под спиртом во избежание заражения, количество рентген такое-то, рекомендовано Минздравом для дошкольных учреждений.
Джип завелся и звеня контуром аномальной защиты направился в сторону блокпоста. По дороге весело трясло на ухабах, и, не смотря на опасность их откусить, языки у некоторых зачесались с новой силой.
- Скажи, Звездочет, слухи ходят, будто ты из разжалованных, из высшего состава.
- Ты сколько служишь? – поднял на молодого бойца уставшие воспаленные глаза сталкер.
- Почти год – приосанился молодой, удобнее устраивая автомат.
- И много ты здесь генералов видел? Ни одного? Вот то-то и оно, а слухи они и есть слухи, что бы ни скучно было. Тут можно такое увидеть, что чернил не хватит, что бы мемуары писать, если доживете, конечно.
Все как то сразу замолчали и старательно отводили от Звездочета глаза. Кто его знает, этого сталкера, многое о нем болтают, и как тут понять, где правда, а где вымысел. Но проверять на себе не хотел никто.
Так и молчали, пока впереди не показалась громада полуразрушенного железнодорожного моста, железные фермы которого были сплошь обвиты вьющимися растениями, среди которых тяжело было заметить сливающийся с зеленью блокпост. Джип остановился, однако, мотор не глушили. Сталкер бесшумно выскользнул из салона и подошел к Кузнецову.
- Здравия желаю, капитан.
- И тебе не кашлять. Как доехали?
- Нормально доехали, малость трясло, да и в «темень» чуть не въехал твой водила. Сменил бы ты его капитан, а то не ровен час и технику загробишь, и людей положишь. А ехали то всего ничего.
- Сменю, отчего не сменить, – кивнул Кузнецов, колючими глазами изучая проштрафившегося водителя - раненный как? Говорить сможет?
- Завезем к Старику, сможет.
- Не получится сейчас к Старику, прорыв. Только-только сообщили, что безвесть накрыла Периметр, после чего и умолкли. Вот такие вот дела - а вот он, Периметр, отсюда в бинокль виден. А у меня одни желторотики под штыками, так что сам понимаешь.
- Хорошо, капитан, доберусь. Доставлю его в лагерь новичков, он сейчас в стороне и двину к Периметру.
- Даст Бог, свидимся, и не поминай лихом, если что. – Кузнецов развернулся на каблуках – Раненого на обочину, по местам, быстрее, быстрее. Шевелись!
Звездочет проводил глазами отъезжающие машины и посмотрел на черную кляксу, расползающуюся у самого горизонта. Безвесть это очень плохо, главное успеть, потому что если накроет безвесть… главное успеть, а там будь что будет, помочь можно только живым, а оплакивать погибших будем после. Он в который раз за это утро взгромоздил человека на спину и почти бегом кинулся к лагерю.
Лагерь, перевалочная база сталкеров-новичков словно вымер. Ветер гулял по улицам маленького хуторка, завывая в выбитых оконницах, поднимая сухую пыль и шурша ломкими зарослями бурьяна, что заполонил когда-то ухоженные огороды. Сначала эти заросли, прибежище не в меру расплодившейся хищных тварей периодически сжигали, но они упрямо вылезали из-под земли в гораздо большем количестве. Потом плюнули и оставили в качестве учебного пособия, однако же, отстреливая особо прожорливых представителей.
Звездочет, настороженно поглядывая по сторонам, миновал хутор и вышел к малозаметному в зарослях крапивы погребу. Благо толстенная металлическая дверь была открыта, Сидорович, местный приемщик, закрывал ее в самый последний момент, что бы человек, оказавшийся на улице во время выброса, мог спастись. Прикрыв за собой дверь и спустившись витым по бетонным ступенькам, освещенными тусклыми лампочками аномальной защиты, Звездочет оказался в бункере приемщика.
Сидорович, пожилой располневший тип, с хитрыми бегающими глазками недовольно уставился на Звездочета.
- Что притащил?
- Тело, подобрал ночью с грузовика в ложбине.
- Так, а мне за каким лядом притащил? Выбросил бы собакам.
- Чернобылец и так не больно хотел уступать, пришлось потрепать стаю и остаться в долгу. Кроме того, он живой и при жетоне.
- Ну, так и возись с ним сам, у меня и так дел невпроворот, еще и безвесть пожаловала, слава Богу, что боком прошла. - Сидорович мелко перекрестился – На каждое тело аптечек не настачишься, мне потом, между прочим, за каждую использованную аптечку в комендатуру надо протокол составлять. Со сдачей этой самой использованной аптечки.
- Сидорович, я заплачу – холодным голосом произнес Звездочет – продай аптечку, я знаю, у тебя есть неучтенные.
- Да кто он тебе такой, брат что ли? - сморщился Сидорович - что ты так на него тратишься?
- Жетон у него интересный, а такие жетоны… да еще и Севастополь в бреду вспоминал…
- Севастополь? Так чего ты раньше молчал? – заревел приемщик, сметая со стола рухлядь – сюда давай.
Звездочет аккуратно опустил раненного на стол, Сидорович живо расстегнул воротник, осмотрел жетон, крякнул и подсоединил к руке браслет медицинского диагноста.
Тут и без того тусклое освещение пригасло, подвал изрядно тряхнуло и с потолка посыпалась бетонная крошка.
- Никак «тополями» обстрел начали? Видать, совсем туго стало, «тополь» такая штука… каждый в копеечку…
- Ты мне лекции читать собрался? На прибор смотри, можно подумать я не знаю что такое «тополь».
- Да все забываю, по лицу то и не скажешь что из бывших, а? Сам давно то спал, вон круги какие под глазами? Возьми вон рядом с тобой на полке стоит…
Но что хотел сказать прижимистый приемщик сталкер так и не успел разобрать, на самом верху раздались глухие шаркающие шаги и Сидорович, бросив косой взгляд на экран тихо выдохнул:
- Ты дверь хорошо закрыл?
- Она автоматически закрылась, как начали топологическими локализаторами Периметр перепахивать, а что, боишься кого?
- Живых то я, знаешь, боятся не привык, всякого на своем веку успел повидать. А вот мертвых…
- Ты что тут за демагогию разводишь, Сидорович, что за мракобесие, тысячу лет тебя знаю, а не замечал за тобой. Вон и икону прицепил, тоже мне член КПСС.
Сидорович хотел было ответить, но в этот момент подвал подбросило сильнее, лампочки тускло мигнув, погасли, осталась гореть лишь панель медицинского диагноста. Шаркающие шаги раздались ближе, Сидорович шумно сглотнул, а Звездочет молча передернул затвор.

Полный вариант здесь - Ретроспект

[Korpus]

Сказки о маленькой Звёздочке.

Сказка первая

Где-то там, в небе, далеко-далеко, высоко-высоко, куда ни одна Бабка-Ёжка в своей ступе или тот же Змей Горыныч о трёх бестолковых зубастых головах не долетал (не говоря уже об озабоченных и важных космонавтах), жила была одна ма-а-ленькая-маленькая Звёздочка. У неё было всего три лучика, и из-за малости её почти ни кто и не замечал, во всяком случае, большинство людей точно не замечают, а если однажды узрели, то почему-то забывают, так как они привыкли видеть в небе (да и не только в небе) большие и яркие Звёзды. Потому и имена им дали звучные и гордые, будто своим ничтожным мечтаниям и идеалам - такие как «Аделаида», «Алголь»… Ну и далее по алфавиту. Про «Полярную» вообще молчу – не… ну представьте себе такую блистательную барышню, вокруг неё на километр ни одной конкурентки (так что, и сравнить-то не с кем), да еще в песцах… полярных – «а-бал-деть!». Уж не упоминаю о том, что ей и свойства путеводные приписали. Хотя, скорее всего, что «Полярной» эти приписки абсолютно «по барабану», ей лишь бы пялились на неё, головёнки задирали, пальцами тыкали и за яркой внешностью и нарядами не угадывали холод, пустоту и нелюбовь. Ну, это всё человечьи имена–названия. Что касается действительных звёздных имён, то человеку этого знать и тем более слышать не дано, как и многое в том, что люди почему-то обозвали Вселенной.
Звёздочка светила мягко и ровно, без бестолкового мерцания, но часто чувствовала себя одинокой и не понятой среди эдакой толчеи «ярких личностей». Да уж, у неё тоже бывали времена, когда ей хотелось упасть с небес и, сгорая, хоть на миг оставить яркий след, который затмил бы окружающий вычурный мерцающий блеск, и был бы замечен хоть кем-то из тех, кого называют людьми.
Что ж вы думаете? Что звёзды просто мерцают? Не-а. Это они так разговаривают, общаются, выпендриваются друг перед дружкой – время испортило… и людишки. Совсем залюбовали. Ну, висит одна такая испорченная вниманием своло…, пардон, «Звезда по имени N» и блеет перед товарками: «Я на свете всех милее…» и т.п. Так если бы одна! А то ж, ведь, хор – кто кого перекричит! Вот вам и неблагоприятные дни и прочие прелести воздействия дальнего космоса на отдельно взятого члена общества и на всех козявок сразу. Так же, для полноты картины, просто необходимо отметить тот факт что, человеки (сами - как стадо и окружающую среду остадняют), взяли сначала в моду, а потом и узаконили - эти яркие дырочки в ночном небе объединять в некие абстрактные конфигурации, то бишь стада. И обозвали-то как – со-звез-ди-я… И кого (вернее чего) там только нет! Видать, когда называли, по себе судили, или по истории своего недолгого, жалкого и относительно сознательного существования – ведь в названиях одни звери и мутанты какие-то! Хотя ещё мелькают полуголые мужики с ожесточёнными физиономиями и особы женского пола с явно выраженными уклонами в стервозность. Ну да ладно… О чём это я?… Ну да… Так вот, даже имени у Звёздочки не было, не то что на звёздном языке, но и на человечьем напрочь отсутствовало какое-либо обозначение Звёздочкиной индивидуальности, так как заматеревшие от людской лести Звездищи её замечать не хотели из-за самолюбования, вечной конкуренции и повышенного чувства собственной важности, а люди-человеки просто не могли… вернее, были не способны в силу своей занятости такими большими, взрослыми и необходимыми делами, ну не их это случай. Но был один…, астроном-недоучка-недоделок. Вечно со своими странностями и неадекватностями вляпывался «против течения». Потому и заметил Звёздочку, а может, и нечаянно так получилось. Заприметил скорее не глазами, а душой (или что там осталось после учёбы в Академии Жизни), скорее тепло, а не свет… да и то, дал вместо имени какой-то порядковый номер. Ещё возымел глупую наглость заявить о находке на всю округу - ну очень славы хотелось, спал и видел себя нормальным, чванливым, осанистым дядькой-астрономом, светилом короче. Всё равно не поверили! Не видно, значит, нет! А мечтатель тот-то, настырный оказался – мол, вижу и всё, чую, даже во сне та звезда с таким-то порядковым номером снится, нарисовать даже могу по какой космической тропинке и сколько веков до неё топать с заранее оговоренной космической скоростью. А они? Ну… эти… доучки грамотные, бородёнки растопырили, ага, мол, раз видишь, то туда тебе и дорога… ну… и в командировку этого мечтателя – звёзды пересчитывать на погонах китайских офицеров. А про Звёздочку, мол, забудь и сны свои из головы выкинь – иначе на тебе в Доме скорби кто-нибудь докторскую сделает, почище Фрейда. Поехал, что ни сделаешь ради науки. Но тепло, что коснулось остатков его души, не забыл, хоть и мучался страшно потерей покоя. А как забудешь, если коснулось его, пусть даже всего лишь крохотным краешком, что-то такое невидимое своими тремя лучиками, что ни как не похоже своим искренним теплом, хрупкой чистотой, нежным величием на все эти звёздные опостылевшие самодовольные рожицы. Забыл он и про мечты свои прошлые, а, вернее, понял, что всё это - просто хлам. Другая мечта у него родилась - увидеть Звёздочку хотя бы еще раз! Ощутить её, понять всю целиком, а не краешком.
Быстро сказка сказывается, но не быстро китайцы пересчитываются. И если бы не мечта, не сделать бы недоучке-звездочёту самодельного телескопа с линзами изо льда, чистейшей воды, в которой, по его уверенности, отражалась Звёздочка. Лёд был призван охладить ложное тепло звёздного неба - оставить насущное, погасить ложный свет – оставить подлинный.
И случилось, когда, ни кто не скажет. И увидел её Всю, долгожданную и незваную. И почувствовал всю Её Радость и Боль. И согрелся Её Теплом и Печалью. И увидел все Её три Луча. И назвал её Жизнь, а Лучи нарёк - Вера, Надежда, Любовь (Кстати, нормальные человеческие имена, не правда ли.?).
А что дальше было? Так это уже другая сказка…

Другая сказка

Считаются сильней: природа, время, обстоятельства,
Что всё придет само... И часто так.
Но может обернуться всё лишь просто обязательством
Перед детьми и Богом, перед толпой зевак...
И так во всём - и в Дружбе, и в Любви.
Нет той Черты, которая отметит:
"Всё - больше не ищи. Всё - больше не зови.
Всё - лучшее тебя уже не встретит".
Что разделИт, кто хуже, а кто лучше?
Опыт?… Случай?…
Есть прелести свои и в море, есть и в суше... -
Неведомый магнит таинственных созвучий
Притягивающий друг к другу души!
Искать - это одно, найти - совсем другое,
А удержать - скорей, везенье, чем уменье,
Сумев сказать, суметь и донести простое -
Что за красивыми словами есть откровенное значенье...,
Чтоб победить условности и страх немой стыдливости
Не ради жалкой корысти и мимолетной милости,
Чтоб не спугнуть, чтоб не разбить,
Чтоб не истлеть в пустых словах,
Чтобы однажды разбудить
Всё то, что прозябает в снах,
Чтоб было что беречь, чтоб было что дарить,
Чтоб Ради - Всё отдать не побоялся,
Чтоб не нарушить, чтобы сохранить
Не потому, что лишь Поклялся.

«Не знаю - Что. И как же быть?
Томлюсь неясным побужденьем!
Может, потребности Любить
Мучительное пробужденье?…»

Вот и случилось, вот и нашёл наш недоделанный звездочёт свою Звёздочку… Да и звездочётом он уже не был, стал другим – тем, кем был до учёбы в Академии Жизни… нет, не студентом (хорошее время было – когда уже можно всё, а обязанностей ещё толком и нет), взрослым, но не старым… жёстким к себе и мягким к другим, кем-то ещё… сам пока не осознал и слов для описания этого ещё не постиг... хотя с Радостью понял, что ненавидеть он уже не сможет… себя только, да и то по праздникам. Сразу он осознал другое…, копался в себе и своих ощущениях и местами ужасался и печалился - ну ПОЧЕМУ?!!!… почему есть место такому…, когда Это оказывается в одиночестве, а Та, кому Это предназначено ждёт Это, но не от него… А та, что ждёт от него, ни когда не получит Того, что бы он мог дать ей, если бы она была ей… - как пытка… Нет! Как испытание! Первый раз Это было юношеским и наивным, второй раз Это было плотской страстью с закрытыми глазами, в третий раз… Это – что-то осознанное… на что-то обречённое… нет-нет - не вымученное!, а необходимое… Вехами же всех этих случаев были, мертворожденные - как ему казалось иногда, пришедшие как бы ни откуда стихи, которые отдавал Тем, от кого они снизошли и кому они были не нужны… а ему от этого тем более.
А жизнь на этой нашей тверди - штука корявая и часто, с точки зрения живущего в данном континууме – несправедливая. Обычно, многие жалуются на судьбу, мол, не повезло, мол, не подфартило, или ерепенятся – «а, Я», «да, Я», «да, у Меня», да, мол, «Я вам всем тут ща…»… то ли докажу, то ли покажу… Было бы что показывать…, когда кроме бумажника и гнилой самоуверенности нет ни чего – жаль, очень жаль…, «пропал малый ни за грош», к которому стремился... или его туда угораздила звезда по имени Жаба, или женщина без Любви и из-за нелюбви - с запросами для собственного самоощущения в неком её ареале существования.… Хотя это тоже спорно, так как без бумажника жизнь тоже не жизнь.… Ну, да ладно… это их суетливые проблемы... Опять отвлёкся. Дык, вот… по-медитируем:

«Мы перед Верой – все равны,
Перед Надеждой мы – как дети…,
Любовь - как взгляд со стороны,
Как что-то Свыше,… То, что Светит…
И Освещает и Святит,
И заставляет Жить и Помнить
Про то, что Счастью не претит
И След оставит и Отметит.»

И узрел он Её… Странно… А где ж раньше-то его глаза были, на каком месте? Ясно, как день, не на том. Ну… понимал, что сам совсем не идеал, и Её, когда впервые увидел, был, мягко говоря, не в восторге – измождённое безысходностью и необходимостью подобие Стены с Глазами от Дали (то ли жила тогда в сюрреализмах, то ли сама сюрреализмом была - как жёлтые Цветы в слабеющих руках…), да и фигурка не та…да и личико подкачало по его меркам…ни о том и не тем думал (да и не думал, а пользовался житием, молодостью и здоровьем… из-за своих увядших Цветов и отбитых рук…), да и Чувственность была убита, саморастерзана и самозагрызена… на время, как оказалось. Хотя… ёкнуло… сердце встрепенулось, стукнув через раз… но, видать, не время ещё было… А время-то шло… достигло некого предела.… Вот, может когда, Она стала сама Собой, то и окончательно узрелась?… Узрелась вместе с Её новым, немного взбалмошным Миром… нет, не Миром... Мир – это что-то такое целостное, устойчивое, гармоничное и самодостаточное… А у Неё просто такое время в жизни, странное Время поисков и пока ещё не существенных потерь…, время добрых друзей, подруг… нахлебников и прихлебателей. Да…, на руинах Стены Она нашла себя, просто себя… но Мир… Мир ещё откроется Ей…
И понимал он, что места его с Ней рядом нет…, видел, что занято Её сердце. Вот не задача! А природное естество и предназначенную Ей Нежность и Страсть он ни как не мог отдавать своим прежним и новым любовницам. Насиловал он сам себя, когда насиловали они его. Во, комедия! «Мама моя… куда же теперь деваться, так хочется подойти и… Да кто я такой? Да кто я рядом с Ней? И что это ещё за самоунижение?!» Житуха потрепала, поизносила и истёрла, так хочется быть лучше…. И хотелось ему и делал он это, как когда-то – закрывал двери, отключал телефон, гасил свет, зажигал маленькие разноцветные свечи и, как детские, наивные и мудрые своей чистотой кораблики, пускал их вплавь по родниковой воде в очень старой, нет… старинной фамильной серебряной чаше, доставшейся от предков-дворян… Снимал с себя всё, оставался обнажённым и беззащитным, каким был пущен на время в эту реальность. Садился на холодный пол, охватывал колени немеющими руками, закрывал глаза и впитывал всей своей неприкрытой кожей окружающую людскую круговерть. Разговаривал с той круговертью… то, как почтительный сын, то как неподкупный и праведный судья…, постигал вновь своё, отведённое ему Богом место… видел и себя… Видел и Её, и Её застарелую Боль и наложенную кем-то на Неё Чёрную печать… Может и показалось ему это, но Видениями и Ощущениями не обманешься… раньше же ведь не обманывали…
А на Яву тонул он в Её глазах и забывал все слова… так хотелось открыться перед Ней, но не смел… Хотя знал, что без этого не обойдётся… и надеялся, что от этого станет легче… А слова будут Простыми и Вечными… Как можно описать это чувство, эту тугую смесь нежности и желания, которая вычеркнула для него всех остальных женщин, как Женщин, кроме одной её? Если бы кто знал, как хотелось ему обнять её и вдыхать запах её, припасть к роднику её волос и пить, пить, пить этот чудный ароматный напиток её кожи, её губ и дыхания.… Каждое движение, каждый изгиб её тела, каждая чёрточка её стали так дороги и узнаваемо родны…. Ну, а житейская реальность умудрёно твердила: «Гы-гы! Наивный – если Звёздочку нашел, думаешь от этого проще? Хренушки! Пострадай, а Ту, на кого три Луча указали, забудь, как несбыточный сон. Ты ж ведь это прекрасно понимаешь и видишь… ».

«Случилось, то о чём мечтал
На фоне будней и покоя…
Но я не знал, не ожидал –
Оно Огромное такое!
Куда его теперь девать?
Зачем мне Это одному?
Давить? Душить? Сжимать? Топтать?
…Не пожелаю ни кому!»

«Буду Любить… и не мешать Этим ни кому… Любить и Её и Всех и Вся, что одно и то же» - признался он сам себе… А за это платить надо… И всеми летними ночами он тихо умирал… или казалось ему так…,сменилось лето осенью… он умирал всеми осенними ночами…, но впрочем не всегда тихо, бывало, что и громко. Но не мог он позволить себе, что кто-то услышит Это. И был он похож на бесноватого... Слышали Это только омертвелая постель, одеяло верхом на макушке, да одинокая подушка. Ни кто им не позавидует! Нет, ни когда! Нет! Только ни кому Это услышать! Страшен был крик его сдавленный, скорее не крик, а вой… Скорее не вой, а утробный глас. Это - была Война… Война между Любовью и Ревностью, между Счастьем и Болью, между вечной Надеждой и усталой Реальностью, между осознанной Верой и однажды переступленной Чертой… Зажимал судорожными руками то незримое место под ребрами (аккурат на ладонь ниже сердца), что высветилось и, казалось, кровоточило в ожидании некой его половины… да не некой, а именно Той самой… Хоть и страшен был этот звук, но не было в нём Зла… - коснулось…
Тоска была… да была, Боль тоже была. Но, не сожаление! (Что б не умирать, он частенько ночами что-то строчил, найденным второпях, истёртым карандашом на смятых в горячке листах, читал это, плакал и торопливо сжигал их и это… Или из простой человеческой слабости, пытался не спать, напивался Змеиным ядом в одиночку, что оказывалось хуже чем смерть, - весь следующий день мёртвый был...
Но, как награда за испытанные муки, иногда приходила к нему утренним сном Она (Боже…, как он Этого ждал!), тихо и мягко садилась рядом, клала руки свои ему на плечи, прижималась к нему своим Теплом и Смыслом… а он… в очередной раз с восторгом и умиротворённостью рождал и дарил Ей незримые строки:

«Как в первый раз, как-то наивно и забавно,
Но тороплюсь сказать о чём-то Главном
Словами, прикосновеньем губ и тела,
Руками… пока ты тут, пока не расхотела.
И будь, что будет…
Не понятно, как без Тебя я раньше жил?
А кто любил, тот не осудит.
Осудит тот, кто не любил.
Ловлю с Тобою все мгновенья…
А без тебя мгновенье - век!
Кляну себя за расслабленье
И жажду воду Твоих рек.
Пусть, ждут меня, как наказанье
За то, что таю, Боль и Лёд…
Мечты воскресшее дыханье
И Ты - слилИсь... Не разорвёт
Ни умудрённость, ни молва,
Ни прошлое - все было не напрасно.
Всё вновь - и чувства и слова.
И Жизнь, где Ты, так неожиданно прекрасна!»

…А по пробуждении сам рождался заново… так и Жил… каждую ночь Умирал, каждое утро Рождался и Любил всех и Радовался всему, и потянулись к нему отошедшие от него, из-за прошлых его житейских передряг и существования, друзья и подруги, и грелись они подле его душевного костра, и будто сами становились лучше и добрее… Снова полюбил, когда у его очага собиралось много людей, знакомых и их знакомых, близких и далёких, отдавал им всё, что было у него, старался всех понять и обогреть, увидеть в них лучшее…
Но иногда, серчал (находило что-то) на окружающих его – «Как вы мне надоели, какие вы все жалкие… живёте по дороге от туалета к ванной, судите друг о друге по наличию денег, дачи, квартиры или машины… Какие вы все убогие и усталые… Слово доброе для желаемой вами Красности и то… выдавливаете из себя, выдумываете заранее, чужие слова ищете… Как мне вас всех жаль… Для чего вы живёте? Посмотрите на себя… посмотрите!!!»… И мучительно и виновато успокаивался.
Его однажды, чуть было, к душевному лекарю не увезли, но потом поняли, что, мол, расслабился, что, мол, что-то с ним не так… что, мол, что-то происходит с ним… понятливые оказались…или просто любили и ценили то, что рядом с ним, то есть себя….
Было это или не было, ни кто не знает. Одно лишь известно, что эта история, как и все сказки – чистая Правда.… А что дальше было… того ещё не произошло…

[Korpus]

Сказка третья. Почти эпилог.

А что же Звёздочка? Мы о ней совсем забыли…
Смотрела она на всё происходящее и диву давалась. Ну, как можно было таким образом распорядиться её Лучами? Не для этого она позволила узреть их и себя. Какие всё-таки люди странные – зовут, не дозовутся, а дозовутся, не знают, куда это девать и что с этим делать. И ведь каждый в меру своей испорченности и тщедушности норовит что-то не так понять или, хуже того, пытаться переделать! Нет… ну, как можно переделать Это?! Ну, не глупость ли? А впрочем, может и не глупость… в её чистом виде. Люди даже глупят неправильно, всё на свой лад переиначивают. Вот и страдают, вот и мучаются, вот и остаются неправыми в своей вымученной ими же и кажущейся правоте. И называют это – «сермяжная правда, непреложная истина», даже в науке геометрии и то какую-то «Аксиому» удумали. Смех, да и только!
Но не во всём права была Звёздочка, думая так. Просто, её увидел тот, кто искал, но не так и не там. А может быть то, так и там, но не для того. В конце концов (ну, сколько можно на одном месте задерживаться и любоваться плодами своих трудов?), поднабравшись какого ни какого опыта, улетела Звёздочка искать других, страждущих её. Выбор велик! Не ошибиться бы опять и не попасть в однобокость. Да не её в этом вина, не она искала, её увидели. Так должно было произойти, так и случилось, а может, было это подстроено кем-то. Кем только? Да и что теперь об этом думать и гадать – обыкновенная история об обыкновенных людях, живущих в обычное время и обычных условиях.
Одним словом, пожелаем ей удачи, ну… и вернёмся к нашему недоделку. Хотя, погодите. Какой же он теперь недоделок? Таких недоделков не бывает! Это уже почти готовый доделок, и не студент какой ни будь, а человек способный отвечать на вопросы и задавать свои вопросы другим. Но с ним и так всё понятно и много сказано о нём. А что же с Ней? Что ж это получается, всё про Звёздочку, да про Звездочёта? В том-то и дело, что без них и про Неё рассказывать было бы нечего. Такая вот опять получается геометрия – «фигура о трёх углах, в каждом углу по дитю неразумному».
Стал со временем Звездочёт замечать в себе странные вещи, может, разглядывание ночного неба подействовало, обуревавшие его чувства и борьба с ними, а может, его самого кто-то приметил с этого неба. Ну и встретились взглядами, чего-то вспомнили. Что ж, мы одни, что ли на звёзды смотрим? На нашу твердь тоже кто-то смотрит, ещё и думает: «А есть ли там жизнь?». Может быть, кого-то этого в процессе разглядывания и своя Звёздочка по темени звезданула? И иногда Звездочёт видел не только глазами, а казалось всем телом, без всяких там свечек и корабликов, ощущал присутствие Нечто и каких-то иных пространств, видел следующие и прошлые шаги времени и в этих шагах разное, иногда необъяснимое. И увидел он опять Её в этих пространствах и перепутавшихся шагах, не своими глазами и в не своих словах:

«Мир Её ещё не однажды будет потрясён переменами, но теперь от худших к лучшему. Лучшими – так, как Она отвыкла думать и надеяться на это. Худшими (и с Её точки зрения, как-то этим и привычными) потому, что быть в душе создателем и хранителем Очага, и той Осью, вокруг которой мир Её окружающий и вертится, и начать понимать, что Очаг этот греет не души некоторых сидящих возле него, а просто тела… и водоворот мира Её захватил в себя и её промежуточную жизнь не только необходимое и достойное. Многие Её друзья и подруги сами рассадят себя по своим недоумевающим шесткам. Самые близкие люди Её, не понимая Её, и в чём-то по инерции осуждая (из-за давнего непонимания же) грубо отвернуться, но для того, что бы самим сделать первый шаг… и получат уже Её ответ и изменение отношений. Кто-то, понимающий Её душу и этим привлекательный для Неё, но от этого сильный и опасный для Неё, так как может этим пользоваться, опять будет принят Ей, опять будет отвергнут, и снова это повторится и так будет не раз, пока не придёт исход этого. Сорок зёрен поклюют куры с петушиными головами, а перед этим зацветут железные деревья. Боль застарелая ни когда не покинет Её, но поймёт Она, что этим жить нельзя, как нельзя во всём винить себя Одну. Чёрная печать будет снята любящим сердцем, но за это оно будет разбито и непознанным забыто, а тело сердценосителя вспомнит старую Беду, но победит её своей душой, даже, если Беда будет опять похожа на смерть. А душа эта не пройдёт мимо, а задержится хоть на время подле Неё, дабы снять следы печати и посмотреть на результат страданий своих, как на контрольный выстрел смотрит наёмный палач, холодно и расчётливо. И переменится Её мир, и будет у Неё новый Очаг и будет новый Смысл, который даст приближение далёкой родной жизни и может дать новую. Будут хвори, но это будет Перерождение, проснётся извилистый След из древности и окрепнет проникающий Взгляд. Будет Заря понимания того, что почувствовано и необъяснимо ранее.… Будет Сила, которая была и есть и спит, пока не разбуженная, но очень не скоро, возможно и не здесь. Будет путь не прерванный посередине, если будут вопросы. Если будут вопросы, будут ответы... Будет всё… Но ни чего из ниоткуда или задаром… Но будет. Кто услышит, тот примет, а глухие пройдут мимо, и всё пройдёт мимо них. И ничего из этого не неизменно. Будет всё, со всеми нами или без всех нас, но это зависит от всех нас и не от нас… Будет…».

Ну, нет просто изъяснить, что всё у Неё будет хорошо! Нагородил слов. Да вот… почему-то нельзя по другому. Как пришло, так сказано, а расшифровывать и объяснять, это уже другая задача - почти не благодарное занятие. Потому часто и спрашивал Звездочёт себя и То, откуда всё проистекало: «Зачем? Для чего мне это? Кому я смогу об этом рассказать? Кто меня поймёт? Боже! Дай мне покоя! Дай мне покоя!!! И так нет ни минуты без думки о Ней. - Не хочу!!! Мне ни кто не нужен кроме Неё. - Не хочу!!! Родной для меня дом стал пустым без Неё, хотя её там ни когда не было. - Не хочу!!! Придётся пройти и через почти унижение, понимая, что никто я для Неё – пройду! Но дай мне силы! Дай мне силы забыть Ёё!! Дай Ей Счастья и здоровья Жить для этого Счастья!!! Но освободи меня… я где-то рядом, но не в её мире, и не хочу я в него лезть! Если бы она была моей сестрой, я бы ей гордился, но я Её люблю…. Понимаешь ли это ты, Кто-то?!!! Зачем? Видя, как страдает Она, разрываюсь на куски я сам? Для чего? Ты пойми, меня просто убивает, что я не могу ни чем облегчить Её боль или проблемы, не потому что не способен, а потому, что это Ей от меня не нужно, и я знаю, что будто что-то помешает делать мне это. Да и что бы я мог сейчас предложить Ей, кроме красоты звёздного неба и собственного тепла? Освободи меня! Освободи!!! Не хочу всем своим Этим создавать Ей нуду, как комар, зудящий возле уха… и так стараюсь не путаться под ногами. Да если бы я не знал Что-то. Да что я?… Справедливый вопрос самому себе – что ж ты не добиваешься? Да нельзя! Как будто кто-то запретил и убедил меня не делать этого! Вот в чём идиотизм ситуации. Что Ты делаешь со мной? За чем?!» Лишь лицом чернел, да глаза проваливались под брови и веки краснели от бессонных ночей.

Там, где заря встречается с землёю,
Вскипает золото, пространство пригубя.
Скажи, зачем ты создана такою?
Скажи, зачем увидел я тебя
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Нет расстояний меж землёй и небом,
Коль крылья затрепещут за спиной.
Скажи, зачем душе ты стала хлебом?
Скажи, зачем я встретился с тобой
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Мои глаза, чтобы твои узреть,
А слух, чтоб слышать голос твой
Скажи, зачем я должен их воспеть?
Скажи, случилось ЧТО со мной
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Ответ - не церковь, в коей курят ладан,
И не икона, чтоб молиться на него.
Ты промолчишь, вопрос ведь не был задан….
А на ничто, не будет ничего.
Ответ я знаю, он во мне на веки,
Как этот миг, который стал, как вечность,
Который вижу, лишь смыкаю веки,
Который так похож на бесконечность.

Но однажды он услышал ответ, не ушами, всем своим существом. Мало что услышал, так ещё почувствовал, что может и сам говорить. Такой вот диалог образовался:

- Это же ведь свеча, в пламени которой сгорают многие мотыльки. Но ты же ведь не мотылёк! Опомнись! Узнай, Кем ты когда-то был! И не суди ни кого и ни чего. Ну, неужели, если бы ты был свечой, ты бы просто так коптил, освещая окружающую серую реальность?
- Да ни кто, ни кого не судил.
- Врёшь. Себя судил.
- Но я же молился за Неё…
- Это твоя задача. Это ты будешь делать ещё много раз и не только это. И нечего тут ныть. Ты же сам этому рад, ты же сам не хочешь, что бы это ушло из тебя, так тебе полнее, возрадуйся этой Благодати и пользуйся этой Радостью, а тоску отбрось, как плевела от зерна. Чувствуешь? Закипело? Это пробуждение. И забудь, что шаг вперёд – два шага назад. Это – для тех, кого здесь больше не будет. Ты же уже вспомнил искусство двоиться. Твоя жизнь стала потихоньку напоминать нечто с тобой сопряжённое?
- Да. Это так.
- Ни кто тебя не готовил, ты сам такой и стань им опять. Будут слова, будут звуки, будут дела, будет умение и будет прикосновение. «И ни кто тебя не услышит и ни кто тебе не поверит». Что? И это забыл? Ничего, вспомнишь… Хватит умирать! Забыл что ли, сколько раз ты это делал раньше?… И это вспомнишь.
А теперь ответь на три вопроса. Ответишь, посмотрю, как с тобой быть.
Сам не свой, как во сне, зашевелил Звездочёт онемевшими вдруг от чего-то губами и произнёс то, чего никогда ни говорил, да и не знал такого… может, быть...:
- Отвечаю перед духом моим, телом моим, отцом его и матерью их.

-Что такое Вера?

- Вера.… Вслушайтесь в это сочетание звуков. Мягкое, чем-то нежное и трепетное начинание заканчивается твёрдым и уверенным раскатом. Значит, это слово, древнее и однозначное, которое не смогло исказить время и чужие языки, так как смысловая нагрузка полностью соответствует звучанию. Ве-ра… Это то, что не требует доказательств тому, что уже проверено (корень слова тот же самый!) временем, потом, кровью, нервами, то есть доказано всем, для всех, самому себе. Это то, что прошло сквозь душу и сердце, оставило там свой вечный, не порастающий быльём, след. Вера – это осознанная правда. Хотя… Вера может быть слепой. Но это чаще всего бывает у людей, которые Веру просто приняли со слов других же людей, а не из своего личного опыта, так же легко могут от неё отказаться. Конечно, умные на чужих ошибках учатся, но личный опыт образовывает веру в большинстве своём истинную и многим святую. Не только ту веру, что имеет религиозную окраску, а просто веру. Веру в хорошее, вечное, прекрасное, веру в то, что это всё есть на Белом свете и оно правильно. Нужно верить в себя и того, кто рядом, иначе, нет смысла в пребывании там.

-Что такое Надежда?

- С одной стороны Надежда – пагубная вещь для того, кто называет себя человеком. Вот сиди и надейся, лапки сложи и надейся, выдавай для себя желаемое за действительное – тонкая грань между наивом, откровенной ленью и тихим сумасшествием. Или можно обозвать Надежду одной из форм сострадания самому себе. В случае союза с одинокой Любовью, Надежда может искромсать личность человека, а может помочь ему совершить невероятное, как для себя, так и для окружающих, заставляет его действовать. Куда эти действия приведут? Бывает по-всякому. Потому лучший вариант (в случае понимания объективных причин) – убить такую Надежду сразу, а не ждать, пока она «умрёт последней» и натворит перед этим много ненужного ни кому. Надо только это осознать. Трудно, но возможно.
С другой стороны – да, Надежда действительно исходит от чаяний конкретной личности. Надеяться можно на что угодно - на погоду, на человека, на Бога, на авось, на благополучный исход чего-то, что не зависит от надеющегося. Мало ли на что ещё. Это - от безысходности или слабости на что-то влиять, не верить, но надеяться.
И ещё: Видеть надёжность в человеке – это не только поиск помощи от него. Это разделение неких жизненных обязанностей, партнёрство. На кого-то можно опереться и не только в трудные моменты, быть при этом уверенным в нём, то есть быть с Верой по отношению к нему, верить в него – а иначе быть не может! Так и оказывается Вера с Надеждой под одним венцом. А в последнем случае они, скорее всего, неразделимы.

- Что такое Любовь? Человеческая Любовь?

- Любовь это Что-то, даже если нет рядом Веры и Надежды. Это - кошка, которая «сама по себе», которая устаёт «сама от себя» и не винит в этом ни кого. А, если Вера с Надеждой присутствуют, то…. Любовь способна соединить два Начала, мужское и женское - два Начала, которые являются двумя составными частями того Единого, что испокон разделено, как недоступный познанию способ сохранения некой Истины, которая бесконечна и бессмертна в последующем сотворении двух её составных Начал… Иногда Начала оказываются в неположенных им по определению телах… не будем об этом капризе, или эксперименте природы или ещё каких сил…

- Ты и тут распускаешь свою… Юмором назвать? Ожил, похоже…

- Ну, погоди, а может это ещё один способ спрятать чью-то сущность?… От чего только…, или от кого? Или наказание?

- Не сейчас об этом, продолжай.

- Любовь это всё. Это всё – для двоих. Это - когда ни кто ни кого не идеализирует, а воспринимает родным, близким и единственным, таким как есть, без прикрас и со всеми недостатками и физиологическими надобностями. Это страсть и нежность… да… пусть похоть, но к любимому человеку. Не надо быть ханжой! Люблю, – значит хочу! Но… люблю – значит хочу и давать… и это при том действительно востребовано. Страсть.… Это слово не терпит прилагательных, хотя и лепят к нему что-то в виде «сильная», «роковая». Не надо глупостями заниматься. Страсть - есть страсть. В Любви она необходима. Но.… Здесь страсть не значит просто пыл, пылкость, горячность, это больше походит на страстность, тут и влюблённость рядом ходит. Страсть – это стойкая мощь. И мощь эта –уверенная в себе сила. Но, как всякая сила, без управления она способна разрушать, как источник, так и предмет приложения. Управлять этой мощью призвано именно то, что действительно называется Любовью. Любовь – это Сила, сила данная перебороть себя в своих слабостях и пороках, сила заставляющая быть достойным. Это желание быть и творить жизнь ради, быть верным не из-за данной клятвы, а быть таким. Это сила, которая после достижения желанного и вожделенного не оставляет всё на откуп быту и суете, но держит в свежести и первости ощущений и чувств, пусть не каждый день и не каждую ночь, но всегда рядом. Это то, от чего хочется жить, а не умирать, петь, а не выть - не «из-за», не «для», а «потому что». Это гармония несвежих вещей в бельевой корзине и золотых серёжек в ушах любимой, званых обедов и немытой на ночь посуды, припухших век под отсутствием причёски и трогательно пульсирующей венки под тонкой кожей запястья, усталого «не надо» и честного «прости»…
Боже! Чего там только нет!
И если мы этого не чувствуем, то именно нас там и нет…

- И будешь смешон ты в своих жалких потугах что-то забыть, если не вспомнишь себя тем, кем должен быть. Проснёшься, перестанешь бредить наяву, ведь эта явь всего лишь детский лепет по сравнению с тем, что тебе придётся решать и испытывать ещё… в другой, пришедшей новой яви. Эти странные души…. Мужские, женские…. Нет душ мужских, или женских. Есть рабы этих тел. Не будь рабом! Не путай душу и сущность. Сущность, есть предназначение для отведённого ей отрезка времени, пространства и событий…

- Так, я же ответил?!!! Освободи!!!!

- Да будет так… КОГДА НИ БУДЬ.

Конец

[Korpus]

Послесловие.

А всё хорошее обязано сбываться. И если это, хоть не много так, то можно быть уверенным, что у жизни будет ещё очень много сказок. А у сказок, как ни крути, всё равно конца нет, и начало теряется где-то там, в истоке Реки времени. Это лишь сказочники сменяют друг друга у Этой реки, каждый в свой срок. Несомненно, что всё происшедшее со Звездочётом можно обозвать «слюнями-соплями», «любовь-морковь» и тому подобными придатками словоблудия, которые означают то, что для действительной материальной жизни не имеет какого-либо существенного значения. Но… не всё так просто и не всё так сложно. Однозначно то, что нет и не должно быть места безысходности от Того, что призвано приносить Радость и Смысл, кои есть, должны быть и не могут не быть. А по сему будет ещё и ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Послесловие

Где-то там, за Рассветом начала Начал,
Там, откуда идут и куда возвращаются души,
Слово Господа светится в полный накал,
Согревая своею Любовью воды и суши…

Где-то там, за Закатом забытых Времён,
Подтвердивших собою свою принадлежность,
В звёздном омуте плещется сказочный сон.
Он - ещё не судьба, но давно неизбежность…

Между юным Рассветом и древним Закатом, рекой
Протянулись реальности в жизнях неисчислимых,
В устремленье найти в звёздном омуте вечный покой…
Но вернутся к Истоку многие из устремимых,

Чтоб начать всё сначала, в попытках познать свою суть,
Не впервые, но вновь возродиться в каком ни будь Свете,
И с Господней Любовью снова отправиться в путь…
Ну, а там, где Любовь, там всегда появляются дети.

И на нашей земле под пелёнками из облаков,
В той песочнице детской, что Миром назвали науки,
Люди-дети стареют в объятьях незримых оков,
А «стареть» и «взрослеть» - к сожалению, разные штуки…

Но и здесь, в этом Мире, который буквально во всём
Изначальной природой разделен на две половины,
Половинки людские ищут друг друга, при чём
Никогда не узнают этому первопричины.

И к чему её знать? В ней романтики нет. И к тому ж,
Знать – не значит понять, а прозренье не будет случайным,
Ведь, земные любовь и романтика – это шампанское душ,
Где порядок вещей во многом останется тайным.

Человечество мучает души свои и умы,
Что бы Тайну раскрыть. Не одна их страничка сгорела…
По подобию Божьему всё-таки созданы мы,
По подобью Любви, но, увы, не подобию Тела.

Потому и даётся Она, как Награда за что-то, иль впрок,
Испытанием, болью, счастьем, свидетельством Чуда,
Полной Чашей своею в Свыше означенный срок.
Ни чего не уйдёт в никуда, и не выйдет из ниоткуда...

Маленькая ода Любви
Пока Ты есть, есть и Надежды,
Что всё не просто так и зря,
Что снега белые одежды
Растопит вешняя заря,
Что остывающий костёр
Всё ж с новой силой запылает
И опрокинутый простор
Из водной глуби засияет.
Пока Ты с нами - Вера с нами,
Что То, что Свыше, в нас не спит
И распростёртыми крылами
Согреет нас и защитит,
Что не упавшая Звезда
Ещё не раз осветит путь
И непрожитые года
Продлятся хоть ещё чуть-чуть.

Здесь тоже должен быть «Конец», но его не будет…

[ANour]

От Rountgen

Фанфик

Ночь - самое страшное время в Зоне, которое смог придумать Саша Хедгар, совершая свои обходы по окрестностям города Электриков, заброшенного с четверть века тому назад. Его не волновала плоть, кровь, чувства – он был духом. Духом мутантов. Духом Чернобыля. Судьба его оборвалась ещё до того, как появился Чернобыль – 3, оборудованный передовой станцией военных. Городок находился на Юго-восток между Янтарём и Милитари. Непреодолимые стены из проволки, по которым «шатко и непринуждённо прогуливались» 220 В, ожидая быструю смерть любого нарушителя, что покусится на безопасность контингента войск ООН. Чернобыль был нашим первым пристанищем за военную карьеру. Это как из грязи в князи. Защита Чернобыля на тот момент была самая оплачиваемая должность во всей Советской республике. Мы просто теряли головы от мысли, что по приезду домой сможет «зажить по-человечески». И никто, ни в один момент даже не предполагал об опасности, что вскроется со дна радиационного озера, и «захлестнет» наши судьбы жизни. Все мы не знали, что это будет нашим последним днём.
По обыкновению, утро было лучистым. На что Зона и тратила усилия, так это на поражение озонового слоя, дабы увеличить поток радиации, подкрепляющийся солнечными лучами. Над горизонтом синим сиянием Луна попрощалась со всеми обитателями, уснув для нас уже неприкаянным сном. Лёгкий ветерок потрепетал крону массивного дуба, который уже покрывался несмываемым слоев «розовой радиации». Вороны, будто предвещая что-то очень опасное, летели стаями по сотни штук в сторону Свалки. Но военным нет дела но природных катаклизмов. За эту оплошность, скорее всего, нас и покарали …
- Эх, как же хорошо – крикнул, потягиваясь, Лейтенант Титов. Это был чудесный человек. Несмотря на своё звание, он жил по законам казармы, а не старлеев, коим он должен был стать через месяц. Для него здоровье своих подчинённых было на много важнее любого приказа. За это все его любили и уважали. Да и он сам как бы показывал своим товарищам по званиям, что не надо быть такими «черствыми» по отношению к подчинённым – Солдаты, построение! Встаём, солнце не зря светит – надо использовать это время.
Наша рота была похожа на кучку зомби из малобюджетного короткометражного фильма, которые работали без грима, пользовавшиеся лишь своим «чертовским» обаянием. Я, Пашка Лучерогов и Игорь Родинов, были что-то наподобие отличников «строевого построения». Но приоритетов к обучению в Чернобыле у нас не было. Я хотел стать провайдером, по тому времени очень редкая, и от этого хорошо оплачиваемая работка. А мои товарищи мечтали переехать в Италию, и вступить в их войска. Не знаю, к чему такая, а главное – как им пришла такая идея, мне не было известно. Да и как-то времени на допросы близких выглядело «не по-уставному». И мало-помалу, вся рота зомби и вампиров встала в ширенгу.
- Итак, бойцы, сегодня мы учимся действовать в случае возникновения «радиационного фона». Трое солдат, выйти на раз-два! – вышли мы втроём – Итак, товарищи, на вас ложится ответственная работа – вам нужно снарядить отряд противогазами и дозиметрами. Всё снаряжение находится в каптёрке. Бегом, марш! – У Титова была такая особенность – при разговоре он тряс челюстью, как будто имел небольшое заикание. Иногда, это выглядело очень смешно. Но никто не смеялся, всё же «свой» человек, а это уже знак неуважения. Да и если кто-то бы посмел, мы бы его потом «любезно научили» находиться в нашем обществе. Если считать по времени, такие учения занимали полдня, но после можно посидеть на КПП, последить сталкеров с вышки, или, же, немного выпить. За городком был лесок, в котором мутантов развелось как собак нерезаных. Там-то мы обычно и проводили учения по «радиационному фону». Опасность была всегда, это же Чернобыль, но на КПП за нами следили наши снайперы и пулемётчики, которые нас в обиду какой-нибудь твари не дадут. Но, как говорится: «Голодный боец – мёртвый боец», потому мы отправились в столовку. Если рассматривать план городка, то казарма находилась на севере, а здание питания, как его называли мы, на северо-западе. Так что проголодаться за такое небольшое, по сути, время мы не могли. Да и кормили нас до отвала, что остатков набирался целый мусорный пакет. Обычно, повара скармливали его офицерским овчаркам, которых здесь проживало не мало. Штук с тридцать есть. Но не об этом дело. По приходу мы лицезрели генерала Отрошова. Его приезд можно было считать праздником, а лицезрение – счастьем. Теперь будет о чём поговорить за приёмом пищи. Но, как вы понимаете, усадить роту из 30 человек в довольно небольшом помещении, да и ещё как-то выделить места офицерам, было проблематичностью каждого дня. В первый месяц службы ели стоя. Да, и это не смотря на добряка-лейтенанта. Просто так было удобнее. Опять-таки, по мнению старших офицеров. Со временем, эта «дедовщина» прошла, а нам завезли новые стулья, столы, и котлы для приготовления каши.
В столовую влетел товарищ ефрейтор, с выпученными на выкат глазами и дыханием, темп которого был бешенным.
- Что случилось? – спросил его Титов.
- Мммутантыы … бегггутт! – От страха он даже начал заикаться. Ну, или просто не хватало воздуха. Не это было важно. Через мгновение заревела сирена, оповещающая опасность.
- Солдаты, за вооружением! – только и успел крикнуть товарищ лейтенант, но ведь мы не глупцы, и уже давно бежали с крыльца. На такое мы не могли рассчитывать опять-таки из-за своей неопытности. Слишком зелёными мы были. И это не смотря на год службы в армии. В тот момент я отчётливо запомнил то, что помогло мне продержаться на этом свете ещё кое-какое время: «Зона не ожидает нашего хода, все ходы только за ней …». Дежурный по оружейной уже выкидывал Автоматы Калашникова в руки, поскольку времени на стандартное вооружение солдата роты номер два Чернобыльского контингента по защите мира от радиационного распространения опасного вещества Цезий-137 было очень занятным делом. Причина всего балагана, как я потом увидел, был пролом стены и решётки. Дальше всё было как в тумане. От каптёрки бежали существа, о которых мы даже не знали! Да, Зона была мало изучена. Да, в какой раз мы оказались не подготовленными. Но у нас было «алиби»: начальный справочник срочника службы в Чернобыльской Зоне Отчуждения включал в себя лишь три вида аномалий и состав обмундирования. Поэтому такой ход мы не могли предвидеть. Что было ещё хуже – большинство мутантов не легло и после расстрела полного рожка патронов. Приказом Титова, Отрошова, и остальных командиров, мы стали отодвигаться к казарме. Сделать это было очень сложно, т.к. невиданным нам вид мутанта мог становиться невидимым, и бегать очень быстро. Поэтому приходилось стрелять «вертушкой», не глядя, что бы ни потерять время. И когда уже казарма была рядом, случилось последнее, что мы запомнили ... Свет, лишь свет. Мы не могли куда-то бежать, поскольку ничего не видели.
- Кх, кх, одеть кхкх, защиту! – Еле проговорил Титов, одевая противогаз. Рота выполнила приказ почти ежесекундно. И все бежали в одну сторону. Удар. Сильный удар заставил половину упасть на колени. Я был среди них. Было ощущение, будто мозг сжимался в размерах, попутно разъедался кислотой. Но нужно было бежать. Это стоило мне больших усилий. Я еле встал, как получил второй удар. Он положил меня полностью. Тут меня поднимал еле живой Титов. Его тоже задела эта странная аномалия.
- Давай кхкхкх … надо кх бежать! – Эти слова были последними, что я услышал. Дальше уже происходило то, что я не мог как-то исправить. Началось всё с полной потери слуха. И слова лейтенанта становились всё тише и тише. Под конец они просто стали мимикой, которую я наблюдал. Но эта была лишь первая стадия. Постепенно, картинка начала расплываться, а цветность переходила в режим черно-белый. Переборов всё это, мне не оставалось ничего другого, как бежать. Подняв Титова. Я пошел, как мог. Пока ударов не чувствовалось, я волочил его по земле как мог. Ноги отказывали, руки уже не могли цеплять что-то. Казалось, что происходит процесс деградации, о котором рассказывал когда-то дядюшка Дарвин. Через свет стала просвечиваться тень двери. Асфальт не был лучшим слоем для того, чтобы тащить раненного офицера, но другого выбора у меня не было. Зайдя внутрь, с порога я повалился. Внутри уже сидели мои знакомые друзья, и ещё трое. Они помогли затащить меня и Титова внутрь. Я вырубился.
***
Очнулся я минут через двадцать, когда всё уже успокоилось. Небо снова светило лучистым греющим солнышком, а вороны, рассевшись на трупах мутантов, похоже, уже не хотели улетать – здесь им было удобнее.
- Очнулся, ребята, очнулся! – обрадовался Пашка, перевернул меня лицом к себе, и продолжил речь – Ну ты и напугал нас. Когда нас накрыло. Мы ещё бежали, но на второй удар мы все рухнули. Ощущения были, как будто мозг в мясорубке прокручивают. И так постепенно, что бы получилось помучить жертву. Тут-то мы взялись все вместе, и на пролом с криком побежали вперёд. Казалось, что проходит вечность … - Я перебил его одним предложением, которое заставило его осознать весь масштаб трагедии – Я ничего не слышу. Рота оглянулась. Я же попытался встать. Признаюсь, вышло это у меня с трудом. Но мимикой я себя не выдал. Мой вопрос возник ежеминутно: Где Титов? Пройдя пять метров, хромота настигла мои ноги, и передвигаться мне было даже тяжелее, чем просто пошевелиться. Паша подпёр меня, и как будто мысленно понял, кого я ищу. Он провёл меня в подвал. Так как я не мог спуститься по лестнице, он подложил ящики, что стояли для архитектуры в правом углу, и помог мне спуститься. Следующее я уже помню отчётливо, но говорить буду с трудом – посередине подвальчика, который был сам меньше комнаты, стояла могила. Всё, что я мог отдать в этот момент, я был готов отдать за то, что бы на табличке, оторванной от двери, не было того, о чём я думал. Но жизнь иногда играет с нами злую шутку, а Зона просто и хладнокровно убивает. Надпись гласила:

Титов Алексей Владимирович.
19.02.76 – 26.04.06
Помнил, чтим, скорбим …

Я упал на колени. Из глаз потекли слёзы. Вместе с моим падением упало всё. Вся моя жизнь показалась мне страданием без этого человека. Вся моя служба оказалась бессмыслицей без этого человека. Земля, неведомой силой, отдавала мне всю свою скорбь. Я чувствовал её плач, стоны. Тогда ещё не осознавая этого, я начал осязать окружающую среду намного лучше, чем мог. Отсутствие одного чувства вызвало у меня усиление остальных. Тихонько привстав, я пальцем попросил Пашу наклониться. Он сделал это без всяких промедлений.
- Паша, почему земля плачет? – Вопрос взволновал мой разум не на шутку, и вполне от ответа Паши зависела моя психика. И он ответит – Потому что, когда уходит хороший человек, хочется плакать. Слёзы накатывались на моих глазах. Останавливать их я не собирался. Это была лишняя мера …

[Joker007]

Я застегнул куртку и посмотрел в зеркало. Вроде неплохо. Из зеркала на меня смотрел обычный парень двадцати пяти лет, слегка небритый, с проницательным взглядом и немного суровым лицом. Стоило улыбнуться и все изменилось. Теперь там был обычный добродушный паренек, но это пока я улыбаюсь. Сегодняшний день должен был изменить всю мою жизнь. Я устраивался на работу в крупнейшую фирму нашего города и не просто абы кем, а ведущим экономистом. Престижная должность, престижная компания – жизнь удалась. Взяв ключи от машины, я спустился вниз. До места моей будущей работы ехать было недолго, но я решил выехать пораньше, на случай пробок.
Подъезжая к огромному зданию, я ощутил странное сосущее чувство, внизу живота. Не то что бы я волновался, но к этому собеседованию я готовился два дня. И провалить его мне не хотелось.
Я сидел и смотрел, как человек напротив меня рассматривал мое досье из университета. Я слегка нервничал, и сердце в груди немного трепетало. Звучало много вопросов: и о том, где я учился, что я знаю, и много всего еще. И вот, наконец, был задан последний вопрос.
- Итак, молодой человек, почему решили работать именно у нас? – задал вопрос мужик с волосами уже тронутые сединой, из-за чего он казался старым, но все еще излучал внутреннюю силу. Про себя я решил называть его Седой.
- Потому что здесь хорошо платят за ту работу, которую я умею выполнять. А мне хочется, чтобы мои услуги достойно оплачивались, - с улыбкой ответил я.
- А вы не слишком уверены в себе, Евгений? – спросил старик, наклонившись вперед.
- Нет, Борис Николаевич, - прочитал я на его бейджике, - я с отличием окончил технологический университет, учеба не доставляла мне особых трудностей. Скажу больше, я практически не учился, потому что все, что нам давали в университете, я уже знал. Какой смысл был заучивать то, что мне и так известно. Я три года работал экономистом на железной дороге. И опять же, месяц обучения и я уже знал все, что мне было необходимо и даже сверх того. В отличие от большинства людей, я знаю себе цену, и эта цена полностью соответствует моим способностям. Так что нет, это не самоуверенность, это опыт.
- Что ж, Евгений, я вас услышал. У вас хорошие рекомендации, прекрасные оценки в университете. Я думаю, вам перезвонят сегодня вечером. Но скажу наверняка, вы, скорее всего, уже приняты, - с этими словами Седой встал и протянул мне руку. Я пожал ее, на удивление рукопожатие оказалось весьма крепким, Седой действительно еще был силен. Хоть и казался старым.
Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул. На улице было пасмурно, был небольшой дождь, скорее даже пыль, а не дождь. Но именно такая погода мне нравилась больше всего. Зазвонил телефон, это был Стас, мой старый друг и сосед по квартире. Мы вместе окончили университет, но пока учились стали, чуть ли не братьями. Стас работал в автомагазине, он, кстати, и помог мне взять машину. В общем, это был один из немногих людей, кого я был рад слышать всегда. Ну, почти всегда...
- Да, - взял я телефон.
- Ну как все прошло? – спросил голос на том конце.
- Я буду работать в СибНефти, - флегматично ответил я. Если честно, я не испытывал какой-то огромной радости. Только чувство удовлетворения, что все прошло так, как я планировал.
- Круто, – хмыкнул Стас, - а когда приступать собираешься?
- Стас давай вечером все это обсудим, мне надо заехать на прежнюю работу отдать кое-какие документы.
- Как скажешь, - усмехнулись на том конце, - прям большой босс.
- Да, я теперь большой босс, – усмехнулся уже я, - все, до встречи.
- Пока, - сказал Стас и отключился.
На самом деле, все чего я хотел – это лечь и отдохнуть. Но надо было отдать пропуск и удостоверение. Они мне больше не понадобятся. А вечером стоило устроить небольшую пирушку. Я предлагал просто посидеть дома, с бутылочкой пива, парой пачек чипсов. Стас настоял на том, чтобы мы поехали в клуб. Вздохнув еще раз, я тряхнул головой, прогоняя сон и усталость после собеседования. Все-таки оно шло около часа.
…Я сидел и смотрел, как мой друг веселится с какой-то девушкой. Я не хотел пить, да и вообще не люблю пить. Не привык как-то.
- Ну что ты сидишь? – буквально прыгнул на стул рядом со мной Стас. – Встань, потанцуй. Смотри вон та девчонка, кажется, запала на тебя, - кивнул Стас в сторону барной стойки.
- Мне не хочется Стас, я два дня готовился к собеседованию. Позволь сегодня мне просто отдохнуть.
- Как знаешь, - пожал плечами Стас. – Может тогда домой?
- Ты же с кем-то танцевал, - удивленно вскинул я брови, - бросишь девчонку просто так?
- А что? Я ведь не жениться на ней собрался, верно? Да и телефончик я у нее уже взял, - расплылся в улыбке этот пройдоха.
- Ну, домой, так домой, - кивнул я.
Поскольку мой друг был слегка не в состоянии вести машину, за руль пришлось сесть мне. Не очень удачная мысль, учитывая мою нелюбовь к машинам, но что делать? Стас, усевшись на переднее сиденье, тут же заснул, как будто весь день в шахте проработал. Усмехнувшись, я завел двигатель, прогревая машину. На улице все-таки была осень, да и время было позднее. Подождав пару минут, я выехал со стоянки, стараясь не разгоняться. Решив забросить Стаса на квартиру к его родителям, которые сейчас были в Турции, я направился к шоссе. На трассе было немного машин, поэтому я позволил себе слегка прибавить скорости. Я любил ночь. Воздух словно становится другой, приятно холодит кожу, да и звуки воспринимаются острее, чем обычно. Мне нравится такое состояние. Наверное, это осталось от первобытных людей, которые должны были всегда быть начеку, особенно, ночью. Конечно, когда едешь по дороге, все это не так ощущается. Единственное отличие ночной дороги от дневной, было лишь в том, что людей было не так много, а учитывая шоссе, их практически не было. Стоило мне проехать буквально около километра, как меня неожиданно подрезала черная иномарка, а затем резко остановилась передо мной. Скорость была слишком высокой, и я не успел затормозить вовремя.
Удар…
Беззвучно выругавшись, я вышел из машины. Стас проснулся от удара, и ошалело уставился в окно. Из машины вышли трое. Все было плохо. Я узнал одного из них и, это накаляло обстановку еще больше. Дело в том, что один из них был сыном мэра, Сергея Подольского. Его звали Костя. Мы познакомились, когда мне было двадцать, на местных соревнованиях по кун-фу. Он вылетел в четвертьфинале, потому что я был подготовлен лучше него и выбил его из турнира. А затем выиграл чемпионат. С тех пор этот придурок точит на меня зуб. Я никогда не понимал таких людей как он. Имея власть, он и подобные ему думают, что могут делать все, что им заблагорассудится, но на деле это не так, или не всегда так. Впрочем сейчас ситуация была такова, что ни судья, ни кто-то еще мне не поможет. Вокруг было только темное шоссе и ничего больше. Костя стоял возле своей машины и улыбался. В свое время я занимался психологией, и мне сразу стало ясно, что миром решить ничего не удастся. Подобную улыбку часто называют волчьей, и Костя, со своей слегка вытянутой рожей очень напоминал этого «санитара леса».
- Евгений Крючков, вот уж кого я не ожидал здесь увидеть, - протянул парень, улыбаясь, - но я, безусловно, рад нашей встрече.
Его друзья, явно меня не знали, иначе не скалились бы также как Костя.
- Костя, ты что творишь?! – попытался я повернуть ситуацию на мирный лад, - так и погибнуть можно.
- Вот именно, можно и погибнуть. Вы, например мне бампер помяли, а значит, вам придется заплатить за его ремонт, - сказал Костя, засунув руки в карманы куртки. Мне это не понравилось, (Слово удалено системой) его знает, что у него там может быть. А поскольку парень с головой не дружит, быть у него там могло все что угодно. От обычной сигареты, до ядерной ракеты.
- Костя, о чем ты? Там же никаких вмятин нет, - сказал я, при этом указав на задний бампер. Я понимал, что все мои слова будут звучать, как оправдания первоклассника, получившего первую двойку, но и молчать нельзя.
- Парень, ты чего пристал к нам? – это вылез из машины Стас, - тебе что, дороги мало было?
- Вы посмотрите-ка, это знаменитая шестерка нашего Жеки, - засмеялся Костя, обращаясь к своим парням.
- Чего?! – возмутился Стас. – Да я тебе щенку щас…
- Стас! – прервал я его, - успокойся.
- Да, Стас, успокойся, - насмешливо передразнил меня Костя.
- Жека, да он же провоцирует тебя, - воскликнул Стас.
- Знаю, - кивнул я.
- Хватит, голубки, вы мне надоели, - Костя вытащил нож из кармана и двинулся в мою сторону. Его дружки двинулись к Стасу. Ясненько, парниша решил разобраться со мной самостоятельно, а друга оставил своим волчатам.
- Костя, неужели нельзя решить все мирным путем? – сделал я последнюю попытку избежать драки.
- Ты выкинул меня из четвертьфинала, отец после этого на месяц отобрал у меня машину, ты унизил меня на глазах у всего города, - процедил он сквозь зубы.
О боже, пять лет прошло, а он все еще злится?!
- Я в этом не виноват, ты сам проиграл, - развел я руками.
- И сейчас, я сам сравняю счет, - сказал Костя, перекинув нож из руки в руку.
И началось. Он сделал широкий, рассекающий удар по горизонтали. Я резко отпрыгнул назад и, нож со свистом рассек воздух прямо перед моим носом. Нужно было что-то решать, и быстро. Костя перехватил нож так, что острие смотрело точно на меня. Очередной выпад, словно шпагой, решил проткнуть, и я отвел его руку в сторону, отскочив вправо. Таким образом, мы поменялись позициями. Дело в том, что мы столкнулись прямо под фонарем. И когда мы просто стояли, свет от фонаря был в направлен в меня. А теперь, он бил в Костю. И может, именно поэтому, он совершил роковую ошибку. Сделав еще один выпад, он ослеп на секунду от яркого света, я ударил левой рукой по локтю руки, в которой был нож, а затем локтем правой попытался ударить его в горло. Но вместо того, чтобы выронить нож от удара по локтю, Костя согнул руку и, она попала под удар моего локтя. В следующий миг я почувствовал что-то теплое у себя на лице, а Костя внезапно закатил глаза и медленно упал на колени, а затем на спину. Только тогда я заметил, что руку от горла он так и не убрал, а присмотревшись внимательнее, я увидел, что в руке зажат нож. А вокруг горла на асфальте медленно растекалось темное пятно. И тут до меня дошло, ЧТО произошло. На негнущихся ногах я подошел к машине. Стас вместе с дружками Кости ошалело смотрели на меня. Так мы, наверное, стояли минуты две.
- Телефоны, живо! – скомандовал Стас парням. Очевидно, отойти от шока он смог раньше меня, да и соображал сейчас получше, чем я. Парни слегка заторможено, но всё же вытащили свои мобильники и отдали Стасу, при этом, не сводя взгляда с трупа. Стас взял их телефоны и с силой швырнул об асфальт. Затем он подошел к Косте, пошарил по карманам и, вытащив телефон, также разбил его.
- Жека, в машину. Живо! – прикрикнул он на меня, видя, что я никак не среагировал на его слова. Словно в тумане я открыл заднюю дверцу и упал на сиденье. Стас завел машину и сорвался с места, оставив все позади. Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Мне все еще не верилось в то, что произошло. Словно это был один из снов, которые часто снились мне. В них со мной могло происходить что-то странное, ужасное, и я часто переживал это по-настоящему, а просыпаясь, понимал, что ничего страшного не произошло, что сон кончился и все хорошо. Жаль, что сейчас не тот случай. Так я пролежал минут пятнадцать, думая как же так случилось, но так и не смог понять.
- Боже, как это произошло? – прошептал я, надеясь, что Стас не услышит, но он услышал.
- Я не знаю, - ответил он через плечо, - знаю только, что теперь ты, как и я, наверное, уже не жилец. Боже, Жека, о чем ты думал?!
- Все произошло на рефлексах, я ни о чем не думал, - простонал я. – Что делать будем?
- Ты человека убил!!! Как ты думаешь, что теперь делать?! – воскликнул Стас, резко объехав выбоину на дороге, от чего меня швырнуло о дверь. После этого я решил, что лучше будет сесть. И с удивлением обнаружил перед машиной двери своего подъезда.
- Ты решил привезти меня домой? – спросил я, выходя из машины.
- Ну, я думал привезти тебя в ментовку, но потом вспомнил, что ты мой друг, - с раздражением ответил друг. Надо же, как из него сарказм прет. Наверное, всерьез взволнован. Неудивительно, я бы тоже волновался на его месте. Да я итак волновался так, что дважды выронил ключи, пока пытался открыть квартиру. Наконец, мне это удалось, но едва я вошел в квартиру, Стас ворвался за мной, схватил большую спортивную сумку и кинул ее на диван.
- Собирай вещи, желательно теплые. Деньги, я знаю у тебя около тридцати тысяч зелененьких долларов, тоже бери. – Стас распоряжался так, будто мы в контру играли.
- Стас, ты хоть знаешь, кого я убил? – устало спросил я, стоя посреди комнаты. - Да сбеги я хоть на северный полюс, Подольский найдет меня.
- Подольский?! – воскликнул Стас, - ты хочешь сказать, что это был Костя Подольский, сын нашего мэра?
- И его отец из меня не то, что котлету, лепешку сделает, - покачал я головой. – Так что нет смысла бежать. Лучше реально пойти к ментам и сдаться, может, жив останусь.
- Ага, дня два протянешь, а потом тебя найдут в камере, с пеньковым галстуком на шее, - картинно развел руками Стас. – Тебе бы за границу.
- Ну, у меня есть тетка, в Одессе, - задумчиво протянул я, - я мог бы у нее пожить.
- Это здорово, но ты в курсе, что Сергей Подольский связан с мафией. И непросто мафией, а международными торговцами наркотиков. Они, как ты выразился, и на северном полюсе тебя найдут.
- И что ты предлагаешь?! – не выдержав, воскликнул я.
- Ты помнишь Жорку Романова? – вместо ответа спросил Стас.
- Это тот дылда, с психологического? – уточнил я, - он же вроде на стажировке в Бельгии. Уже полгода.
- Ага, вот только он гораздо ближе к России, чем ты думаешь. Слышал про Чернобыль? – Стас, наконец, сел в кресло. Видать, в себя приходит.
- Так вот, после две тысячи шестого про него нет ни слова: ни по интернету, ни по телеку, ни где-то еще. А все потому, что в две тысячи шестом в чернобыльской зоне отчуждения произошел второй взрыв, в результате чего там образовалась аномальная тридцатикилометровая зона.
- Второй взрыв? – удивился я. – Там же радиация выше крыши, людей там с восемьдесят шестого не было, что там может взорваться?
- Понятия не имею, - пожал плечами Стас, - я лишь знаю, что, по словам Жоры, Зона последнее место, где тебя станут искать.
- То есть, ты предлагаешь мне бежать в какую-то аномальную зону в Чернобыле, потому что там меня никто искать не станет? – насторожился я. – Можно узнать, в чем аномальность этой самой зоны?
- Это тебе Жора расскажет, я свяжусь с ним, он тебя встретит. Переход будет стоить около десяти тысяч, не в рублях, конечно, - с этими словами Стас подошел к шкафу и, открыв его, начал швырять на диван мои вещи, по своему усмотрению.
- Почему никто не станет меня там искать? – спросил я.
- Про Зону не пишут в газетах, не говорят по телеку, иногда, проскакивает информация в интернете, но ее мало. Чернобыльская зона отчуждения отныне «слепое пятно» на теле человечества. Все кто туда попадает, исчезают для всех. Искать кого-то там, все равно, что искать каплю соленой воды в озере. Упаковывай, - указал он на вещи.
- Тут одни теплые вещи, - недоуменно посмотрел я на Стаса.
- Жора писал, что там почти всегда осень. Даже когда везде зима или лето.
- И что? Мне сидеть в этой зоне до старости? – спросил я.
- Нет, - отмахнулся друг, - пока все не утрясется. Именно поэтому я останусь здесь и сдам тебя с потрохами.
- Извини, - не понял я, - ты, что, в предатели записался?!
- Во-первых, я не собираюсь тебя предавать, во-вторых, если сделаешь все, как я скажу, парни Подольского тебя не достанут.
- Ага, именно поэтому ты хочешь сказать Подольскому, что я собираюсь сбежать в какую-то зону в Чернобыле? – недовольно посмотрел я на него.
- Вот только на пути я поставлю пару ложных адресов. Старый дом твоих родителей, твой дядя, потом возможно твоя тетя из Одессы, ну а потом, я скажу, что как-то ты упоминал Зону, и скорее всего, сбежал именно туда. Пока они будут проверять все это, ты рванешь прямиком в Зону. Отсидишься два-три месяца, пока ситуация не устаканится. Связь будем держать по е-мейлам. Ну что? – спросил он, широко разведя руки в стороны.
- Не знаю, Стас… - начал, было, я.
- У тебя часа три, пока Подольский не перекроет тебе путь из города!!! - вскричал Стас, - сколько ты проживешь, когда тебя схватят?
- Хорошо, - согласился я, - что надо делать?
- Возьми все необходимые документы, загранпаспорт и прочее. Доедешь до Киева, оттуда возьмешь билет до ближайшего населенного пункта, близ Чернобыля. Поверь, уже в поезде тебе объяснят, что делать дальше, если ты решил проникнуть в Зону. За периметром тебя будет ждать Жора. Он расскажет тебе подробнее о Зоне. В любом случае, ждать не стоит. Вперед, - скомандовал он, указав на дверь…
- Итак, парень, решил податься в сталкеры? – спросил у меня мужик, в коричневой тенниске и широченных, явно не по размеру, бриджах.
- Чего? – не понял я.
- Тебе всего лишь около тридцати, а ты уже хочешь загробить себе жизнь, - протянул мужик, которого, кстати, звали Олег Николаевич.
Я сидел в кафе, в маленьком городке около Чернобыля. Координаты этого места мне дал водитель, которого я должен был найти после того как сойду с поезда.
- Ну, у меня выбора особо не было, либо Зона, либо смерть, - виновато развел я руками. Не знаю, что я такого сказал, но мужик внезапно закинул голову и дико расхохотался.
- Парень, ты что, даже не знаешь куда направляешься? – спросил он, едва сдерживая слезы, сквозь смех. – Да Зона это почти синоним смерти, только в Зоне около трех десятков способов умереть, а в этом мире порядка пяти тысяч. Исключая болезни, конечно, - многозначительно посмотрел он на меня.
- Мне сказали, что вы поможете попасть туда, вы поможете? – спросил я, глядя ему в глаза.
- Вот что, парень. Чтобы попасть в Зону тебе надо, во-первых, проникнуть через периметр, во-вторых, минимальная амуниция, а также хоть какое-то оружие. А учитывая, что у тебя нет ничего этого, то сумма выйдет внушительной. У тебя она есть? – посмотрел мужик на меня, своими серыми глазами.
- Ну, думаю, есть, - кивнул я. – Так, когда я смогу попасть в Зону?
- Ох, и не терпится вам всем помереть, - сокрушенно покачал головой Олег Николаевич. – Ладно, - внезапно хлопнул он по столу ладонью, - проход через периметр, ПДА, антирад, ПМ и пара магазинов к нему, в совокупности с защитным костюмом и прочим хламом из начального запаса, обойдется тебе вот в эту сумму, - с этими словами он написал сумму на бумажке и протянул мне, - к сожалению, счетчик Гейгера я тебе выдать не могу. Не осталось в наличии, - виновато развел он руками.
- А как же я тогда… - протянул я.
- А, - махнул рукой Олег Николаевич, - просто глотай пилюли каждые полчаса, а счетчик купишь у первого же торговца. У них они всегда есть, а заодно и детектор аномалий, если денег хватит, - усмехнулся мужик.
Я посмотрел на бумажку, которую дал Олег Николаевич. Выходило даже немного меньше той суммы, которую мне описывал Стас, пока вез на вокзал. Что ж, тем лучше.
- И… когда вы переведете меня через периметр?
- Думаю, послезавтра. Пойдем через российский сектор, вечером, как раз после утреннего Выброса. Да и в вечернюю смену у меня там знакомый работает…
…Военный оглядел меня с ног до головы, сверху вниз, но ничего не сказал. Видно я ему не понравился. Впрочем, я и сам себе не нравился, тот костюм, что достал мне Олег Николаевич, сидел на мне мешком, да и был больше размера на два. Указав мне путь на ПДА через минное поле, вдоль периметра, солдаты встали на месте. Видать, решили подождать, пока я пересеку поле. Я медленно начал продвигаться к вешке на ПДА. Когда я, наконец, достиг последней метки на отмеченном военным маршруте, один из солдат поднял свой автомат…
Я резко открыл глаза. За окном начинался новый день. Новый день в Зоне…

[lopatadrov]

Растворив окно кувалдой
Выигрывал с ним один из туров лит конкурса

Здесь некого винить: они - это всего лишь мы. Те, что сидят на базах своих кланов, даже не помня о целях, просто из-за любви к дисциплине или анархии; те, что поджидают одиночек на узкой тропе, заставляя отдать всё, что имеется у того при себе; те, что осели на окраинах, имея при себе личных людей по найму, обеспечивающие ввоз-вывоз артефактов через периметр, накапливающие свой собственный бессмысленный в этих краях капитал...
Кто-то из последних как-раз таки обосновался здесь, где-то за центральными тропами сталкерства, далеко на западе Зоны Отчуждения. Не то чтобы здесь наблюдалось обилие радиации, но россыпь аномалий окружала плотным кольцом небольшой двухэтажный домишко. Наверное, дачный коттедж Советских времён. В те былые времена он мог принадлежать, скорее всего, какому-нибудь председателю палаты секретарей...
Дощатый корпус местами был залатан уже кем-то из нынешних обитателей, но частично был и разрушен. Так, например, в выломанном элементе стены на втором этаже различался накрытый брезентом ствол пулемёта. Направление, примерно, на северо-восток, плюс вращаться может в радиусе градусов шестидесяти. Засевшего на юге от постройки сталкера с этого инструмента не зацепят точно: он был в состоянии определить это и без помощи бинокля, которого у него всё равно не было. Однако же, наземное патрулирование должно было вестись именно в этой стороне. Собственно поэтому, он и являлся "засевшим в кустах сталкером", вглядывавшимся в окружающую среду, выискивая взглядом окоп или бруствер.
Относительно плоская местность не выдавала ни одного изъяна. "Надо идти" - подумал сталкер. Поднявшись, он зашагал в сторону здания, оставив пистолет в кобуре, а в руке сжимал лишь детектор из самых скромных.
Сидевший у входа в Обиталище цыган Каша держал его на прицеле, но не ложа пальца на спусковой крючок. Несмотря на весь рассеянный вид приближавшегося человека, Каша был уверен: сталкер, не зомбь. Хотя у него имелись все причины воспринимать объект в прицеле именно как зомбированное существо: оружия в руках не держит, за спиной тоже не видно, скудный набор снаряжения нелепо болтается. По Зоне так не ходят...
С крыши его окликнул Пума.
-Чё, нормальный?
-Да вроде, - пробормотал цыган. - Кликни там по рации на опорку, спроси о нём...
Пума затрещал по рации, а Каша уже подпустил взглядом незваного гостя на расстояние 150-ти метров, и только теперь убрал прицел от глаз. Состояние его зрения позволяло невооружённым глазом контролировать сталкера на таком расстоянии.
-Сказали прошёл мимо них нормально, не заметил. Из оружия только пистолет, - оповестил товарища Пума, немного свесясь вниз.
-А на наличие динамитной набедренной повязки они его тоже проконтролировали? - спросил цыган, полуобернувшись и посмотрев в глаза пулемётчика.
Тот лишь неопределённо пожал плечами, при этом слегка наклонив голову влево, и отвернулся по направлению дула своего пулемёта. Каша посмотрел в сторону идущего к ним человека. Тот даже головы не поднимал - пялился в свой детектор аномалий. "А что, - ухмыльнулся Каша, - Я бы на его месте так и поступил. Но только потому, что знаю о том рассаднике аномалий в округе и о том, что постовой стрелять не станет. Это ж я и есть, хех..."
-Дружище, спешишь куда? - крикнул он сталкеру, дружелюбно улыбаясь и щурясь левым глазом.
-Здрасте. Да нет, гуляю вот... - раздался подростковый голос, без нотки баритона или фальцета.
-Я искал здесь цветочки и пропал... - невольно сорвалось с губ Каши, чего так и не услышал его собеседник.
Цыган встал со своего места, смачно схаркнув под ноги, и уже с посерьёзневшим лицом сказал, идя навстречу путнику:
-Давай внутрь, там разберёмся, а то ещё поджаришься мне здесь, отскрёбывай тебя потом.... - он подхватил парнишу под локоть и толкнул в здание. - В подвал спускайся, - добавил он подцепив снайперскую винтовку, прислонённую к стене.
Он ещё раз бросил взгляд за угол дома, на север, где нарастала мощь приближающегося выброса, после чего вошёл внутрь помещения и взбежал по лестнице на второй этаж.
-Давай в угол вон там кинем, я шубами закидаю... - предложил ему Пума, уже ухватившийся за держатели корпуса пулемёта слева.
Цыган молча ухватился за правые крепления и помог оттащить аргумент от дыры, зияющей в стене. Положив сверху пяток шуб, Каша и Пума спустились в подвал, и заперли за собой створки дверей.

***

Сбежав вниз по ступеням в подвал, сталкер остановился на месте и осмотрелся. В окружающей темноте были слабо различимы очертания подземного бункера. Он не до конца понял, зачем его сюда всё-таки затащил тот парень с азиато-африканской внешностью, а потому решил притаиться пока в каком-нибудь укромном уголке от греха подальше.
Он вжался в небольшую выемку в стене и замер. Вокруг темно, заметить сразу не должны. Слева от него, там, где был вход в убежище, прогремели затворяемые железные двери.
-Замути на задвижку, - сказал уже знакомый ему голос.
А после этого в его направлении глухо зашагали по земляному полу две пары тяжёлых ботинок. Проходя мимо потайного места сталкера, цыган остановился и недоумевающе поглядел на него:
-И чё ты здесь притаился? Пойдём, - кивнул он в глубину бункера.
Сталкер встал и, покраснев, чего спутники заметить не смогли, поплёлся за спиной у Каши. Сзади тяжело шагал Пума, на всякий случай взявший в левую руку пистолет.
Коридор был извилистый, и вскоре они вышли в светлый зал. Посередине, за столом, сидели ещё трое мужчин. Двое, сидевшие вполоборота по бокам стола, выглядели как братья. Тот, что слева - явно постарше и физически сильнее другого. Лица обоих, выражавшие некий интерес к новой персоне, были вытянутые, с маленькими глазами и крупными носами.
Сидевший же лицом к входу мужчина, явно более старший всех увиденных сталкером здешних обитателей, не выражал никакого внимания к гостю. Его лицо имело тёмный оттенок, немного сросшиеся брови уменьшали количество выразительности, исходившей от его лика.
-Присаживайся, - цыган указал новому знакомому на стул, напротив старшего мужика. - Нашли вот, - обратился он уже к остальным. - Говорит, гулял в округе, да заблудился.
-Ну и кто таков будешь? - спросил старший из братьев.
-А? Я? Да так, просто... - невнятно ответил гость.
-Сталкер? - уточнил младший.
-Ммм... ну да. А вы?
-А тебе не кажется, что ещё не пришла твоя очередь задавать вопросы? - вмешался сидящий напротив мужчина с монобровью.
-А, извините... Да, сталкер.
-И что здесь делаешь? - продолжил спрашивать старший из братьев.
-Да ничего, постовой вот говорит, мол, "заходи, побазарим", я и зашёл.
-Искал где от выброса спрятаться? - вновь подключился младший.
-От выброса? А что, выброс?
Сидящие за столом переглянулись насмешливо.
-А ты не слышишь что ли? - пробасил почти над самым его ухом Пума.
Сталкер вздрогнул от неожиданности и обернулся, посмотрев на мужика, всё это время плотно стоявшего у него за спиной. Все молчали. Теперь был ясно различим гул на поверхности.
-Ух ты, это удачно я на вас наткнулся... - сказал он, вновь повернувшись к собеседникам за столом.
-А то... конечно удачно.... Так откуда будешь? - теперь вопросы задавал исключительно сидящий напротив него мужчина, показавшийся сталкеру главарём с самого начала.
-Я с Агропрома иду.
-И что там делал?
-Да так, ничего особенно...
-Слушай, а не ты ли случайно тот герой, что базу вояк там на днях вырезал?
-И я там был. Нас много было. Но я потом уйти решил, а они все в Бар двинули...
-И с кем же ты был?
-Да обычные сталкеры...
-Звать тебя как?
-Володя, - пожал плечами допрашиваемый.
-В Зоне тебя как нарекли, спрашиваю, а не мама с папой.
-Да никак особенно...
Все собравшиеся молчали. Никакого специфического эффекта он на них не производил, вопреки всем ожиданиям.
-Мдя.... Хрен с тобой, Мямлей будешь. Жрать хочешь?
-Нет, спасибо.
-Ладно, меня Португальцем зовут, эти двое, - указал он на сидящих по бокам от стола, - Братья Дым, старший и младший. Цыгана Кашей зовут, за спиной у тебя Пума. Чувствуй себя как в гостях, и не забывай, что ты не у себя дома.
-Ладно, спасибо, рад знакомству, - ответил Мямля, и ещё раз оглядел всех собравшихся.
-Поздно уже, пойдём, койку тебе выделю, - обратился к нему Каша.
Мямля встал и направился за цыганом. Спать действительно хотелось очень сильно: столь долгий переход без отдыха, ещё этот выброс на мозги давит...

***
-Иной раз я чётко осознаю, что мы все заблудились... И мы.. и этот... друг наш новый... Только если он заблудился на местности - то мы заблудились сами в себе... - цыган говорил грустным голосом.
В затемнённой общей зале они сидели вдвоём с Португальцем.
-Уходи... оставь этот бесовый храм нам... - Португалец отвечал не поворачиваясь к нему. - Сколько я раз тебе говорил? Здесь нечего ловить. Сидим здесь, как в заднице, за подачку барыг этих. Круглыми днями - дежурство, пьянка, сон... Какого чёрта ты здесь забыл? Ты ведь был легендарным ходоком в Зоне...
-Я не могу уйти просто... оставить вас всех... Здесь скоро что-то произойдёт, я это явственно чувствую, они молчать не станут...
-Каша, тебя здесь никто не держит, - Португалец повернулся и посмотрел ему в глаза.
-Ты меня держишь... я лучше останусь здесь, и умру с тобой вместе.
-А остальные?
-А что остальные? Пума с этим отшельником из сарая вообще на всё забили, они своё доживают. Они могут уйти, никто кроме них. А кто остальные? Все своим особняком держатся. Дымовята эти хоть при тебе и пытаются держаться - всё равно отдельно на себя двоих всё думают. Они сегодня, когда на бруствер уходили, сменить Слоупока с Торчком - ни на кого внимания не обращали. За своим разговором собрались, вышли, и ушли на пост, продолжая свои разговоры и не оборачиваясь. - Каша шмыгнул носом. - А эти двое вернувшихся - всё с Ходоками держутся. Считай Пакет, Коробка и Боб хоть и проводят здесь времени по минимуму, в основном на Большую Землю товар экспортируя, а Слоупока с Торчком хорошо под своё влияние взяли. Стакан, Рем и Люстра - у них тоже своя компашка.
Португалец наполнил стаканы. Цыган моментально схватил и осушил свой, после чего сразу продолжил:
-Если какая полемика начнётся - тут ведь все на лагеря разобьются. А если ещё про нас узнают - то и держать не станут, пристрелят первыми. - на последних словах Каша немного сорвался на визг и отвернулся в сторону.
-Всё * Цензура *ня, нам нужно быть вместе.
Португалец взял его за руку и крепко сжал. Цыган отдёрнул руку.
-Завязывай, всё образуется, - Португалец встал со своего стула и подошёл к Каше. - Я ведь люблю тебя...
Цыган поднял на него глаза, после чего поднялся сам, и они с Португальцем слились в одном смачном мужском поцелуе. Мямлю, наблюдавшего всю эту сцену из-за полуоткрытой двери чуть не вырвало от такого зрелища. Ещё больше отвратительности этой картине придавали действия их рук, шарящие по телам друг-друга.
"Да ну вас в жопу, чмырей голубых..." - подумал Мямля, отвернувшись от двери. Он достал из заднего кармана фляжку с водкой и сделал четыре добрых глотка, после чего лёг в кровать и собирался уснуть поскорее. Но решил ещё перекреститься на всякий случай.

***
Утром его растолкал цыган.
-Вставай, блудный сын.
Мямля аж отпрянул от его рук, вспоминая, в каких местах они вчера побывали.
-Ты чего шугаешься то? Приснилось чего? - спросил темнокожий Каша.
-А? Да не, не всё нормально... - ответил сталкер, решив не подавать вида, что видел всё произошедшее.
-В зале там паёк возьмёшь и выходи, на второй этаж поднимешься, с Пумой посидишь, - сказал цыган и вышел.
Мямля моментально собрался и вышел в залу. На столе в общей зале лежала пачка папирос и несколько банок тушёнки. Взяв порцию по своей комплекции, он начал искать выход из бункера, на что ушло добрых минут восемь. Яркое солнце ослепило его, и он, прикрыв глаза ладонью, осмотрел внутреннее помещение дома. Увидев лестницу в дальнем конце прихожей, он направился к ней.
Сидевший на втором этаже Пума встретил поднявшегося сталкера лишь одиночным поворотом головы в его сторону, после чего вновь отвернулся к горизонту, патрулируя вверенную ему область.
-Пума у нас не особо приветливый, - прозвучал новый для слуха Мямли голос. - Ты присаживайся.
У дальней стены сидел человек, сталкер, лет двадцати пяти.
-Ты, значит, и есть тот самый Мямля? - спросил он.
-Ну да. А ты тоже здешний? В бункере я тебя во время выброса не видел.
-Я выбросоустойчивый, прямо здесь ночую, - серьёзно ответил ему сидевший сталкер.
У Мямли округлились глаза:
-Правда чтоли? Это как так?
-Да брешит он всё, - подал голос Пума. - Вон его сарай стоит, он там в одиночку и тусуется.
-А вот обязательно было сразу все козыри раскрывать? - возмутился собеседник Мямли. - Ладно.... Меня Лысым зовут, будем знакомы.
-Ага, будем. Ты как, тоже батрачишь на хмыря этого?
-Ха, а ты смышлённый... Португалец внатуре хмырь, потому я, считай, и не работаю на него. Это вон, Пума всё в пса дворового играет, - ответил Лысый.
-И на что же живёшь тогда?
-Дык мне зарплату платят. Как вольнонаёмному... в случае бучи - стреляю. В остальное время - свободен. Меньше, конечно, получается чем у вот этих, - Лысый кивнул подбородком в сторону Пумы. - Но хватает.
-Я не считаю, что это должно быть для тебя поводом для гордости, Димася... - пробурчал его товарищ, сидящий за пулемётом.
-Ну конечно, хозяин кидает кости, и гладит... гладит... А что ты сделаешь, если завтра его не станет? - несмешливо вопросил у Пумы Лысый.
-Глупый вопрос... С тобой по Зоне слоняться пойду, с первого класса же побратимы...
"Ну уж эти точно просто друзья закадачные, не то что Португалец с Кашей..." - мелькнуло в голове у Мямли.
-И чем же вы вообще здесь занимаетесь? - спросил он у Лысого.
-Ну, мы - просто быдло, стрелять умеем. Сейчас вот охраняем подход ходоков наших - Боб, Пакет, Коробка... с той стороны Периметра прутся. Товар несут для барыг местных. На этом бабло и варим.
-И всё? Разве больше нету никого?
-Есть ещё трое придурков... Стакан у них главный. Люстра и Рем - просто отморозки тупые. Они в подземных блокпостах сидят. Слоупока с Торчком видел уже? Нет? Ну они ходоков встречать пошли... корешуют... Одни вот мы с Пумой сидим тут целыми днями, да водку хлещем. - Лысый тяжело вздохнул, и перевёл взгляд куда-то вдаль.
-И вы довольны? - спросил Мямля. - Это что, скажи, это вот это жизнь? А вырваться никак нет желания?
-Зачем... - как-то полуобречённо пробормотал Лысый. - Зря ты здесь появился. Время сейчас мутное... На днях (Слово удалено системой) сплошное происходить начало. Сначала какие-то отморозки-моджахеды-камикадзе весь Штаб Долга подорвали, потом самолёт над самой Зоной грохнулся. Контролёров говорящих видели, уводивших людей к центру Зоны, поезда ездить начали ржавые... Потом вроде как Даггер снова объявился, какую-то шишку из военных грохнул, кипишь конкретный поднялся... - он достал из под полы сигарету, подкурил её и выпустил струю дыма в лицо Мямли. - Ещё ты тут, хрен с горы, объявился, не пойми чего от тебя ждать.
-Вы тут прозибаете, пока кругом жизнь вертится. Вы обречёные люди... - парировал он. - А я просто бродяга...
-Да? Ты один из этих легендарных бродяг? Ты отлично стреляешь? - спросил у него Лысый.
-Нет, у меня зрения очень плохое...
-Тогда может у тебя чутьё на Зону? И опять нет. Тебе за две минуты до выброса в убежище затащили, а мог бы так и остаться слоняться тут. Так может быть у тебя просто мудрости доталова? И опять "нет" будет твой ответ, иначе можешь бросить в меня камнем.
-Ну зачем же вот так... - промямлил сталкер.
-Всё, хорош ныть, пошли вниз. Ходоки вернулись. - Лысый резко встал и пошёл к лестнице.
Мямля глянул в стенную дыру: пятеро навьюченных мужчин уже входили в здание, а он и не заметил. Да, это правда... Ничего он из себя не представляет, просто какое-то (Слово удалено системой) взрослое. Ничем не лучше этих остолопов.
В общей зале бункера, за столом, усаживались все здешние обитатели. Трое ходоков в компании Слоупока и Торчка скинули свою поклажу и уселись первыми, сразу принявшись за водку. Следом за ними сели Лысый и Каша. Португалец подавал еду и закуску, знал всё-таки порядок вещей. А как только сел он, из дальних комнат появились ещё трое сталкеров. Они были чумазыми и с немой свирепостью в глазах.
-А вот и кроты наши появились, - шепнул Лысый присевшему рядом Мямле. -Тот, что повыше - главный их. Стакан.
-В смысле повыше, они ведь все...
Мямля не окончил своё полушёпотную фразу: его ткнул кулаком в бок Португалец, и попросил замолчать. Троица мужиков абсолютно одинакового роста и телосложения уселась за стол.
-Ну, здоровы будем! - начал банкет цыган. Все молча последовали за ним, опрокидывая содержимое рюмок внутрь.
Примерно минут 10 все ели, ни говоря ни слова. Мямля косо посматривал на новые лица, коих здесь собралось восемь человек: подземные сторожевые ничем не выделялись, все были одинаково-серые, а вот ходоки были интересны. Боб был очень крупным человеком, а Коробка с Пакетом худые, но Пакет, вдобавок ко всему, ещё и около-карликового роста. Слоупок и Торчок имели испещрённые шрамами лица: видимо на их долю и выпадали самые беспокойные дежурства на бруствере.
-Короче, не будем оттягивать, - начал Коробка. - Мы с ребятами выходим из дела.
Тут же, моментально, раздался выстрел. Португалец спрятал свой пистолет обратно. Тело Коробки грохулось со стула на пол.
-Я не расслышал, кажется он сказал "Выйти из дела"?.. - переспросил главарь бункера.
Все молчали, только подземные поставщики довольно щерились: ходоков они явно недолюбливали.
-Какого * Цензура *а ты творишь?.. - спросил Торчок, уставившись глазами в стол.
-Никто не выйдет из дела без моего на то желания. Вы все работаете на меня.
В зале повисла тишина.
-Пойдём, Мямля, нехорошо Пуму будет одного оставлять... - сказал Лысый поднимаясь. - Спасибо за вкусный обед, удачного всем дня.
Они вышли из-за стола и направились к выходу. Было слышно как заговорил кто-то из "кротов".
Поднявшись на поверхность, Лысый сразу схватил своего нового товарища за руку и потащил вперёд:
-Быстрее давай, ко мне в хибару двигаем. Щас жарко будет, не чуешь что ли?
Они побежали бегом. Отворив дверь ногой, сталкер зашёл внутрь своего бунгала и дёрнул выключатель. Мямлю поразили стены, увешанные множеством шкур самых разнообразных мутантов Зоны.
-Чего ты рот раззявил, - ухмыльнулся Лысый. - Надо же чем-то на досуге руки занять. На вот, держи комбинезон, одевай быстрее.
Мямля быстро начал вковываться в "Зарю". Сразу же он получил у Лысого новую НАТОвскую винтовку и два магазина к ней.
-Как стрелять с таких, надеюсь, знаешь. Ну, всё... Теперь ждём. - прокомментировал он.
В этот момент из Обиталища вышли и направились на юг четверо сталкеров. Итак, было понятно, что это двое оставшихся ходоков в компании двух постовых - Торчка и Слоупока.
-Началась игра, - сказал Лысый подгоняя свою экипировку для удобного ведения грядущего боя.
Да, боя... Мямля в этом уже не сомневался. Он подтянул ремешки на комбинезоне, проверил оружие на исправность. Ещё раз осмотрел тёмную лачугу Лысого и присел на диван.
-Хули так широко, ты здесь не один!
Мямля испуганно отпрянул и ударился лбом о стену. Пума появился как всегда внезапно. Всё это время он сидел здесь же, на диване, но Мямля только сейчас осознал его присутствие. Лысый с Пумой расхохотались над нелепым сталкером.
-Ты чё так пугаешь... - он сел обратно на диван, уже аккуратнее, и потёр ушибленный лоб. - Чё не на посту то?
-Я как выстрел услышал - сразу сюда и слился, - ответил пулемётчик.
-А ты думал я бы оставил так у себя дверь открытой? - спросил Лысый, перекинув через шею ремень автомата.
-Так что, втроём будем? - уточнил Мямля.
Никто не ответил, итак было понятно, что надеяться более не на кого.
-Эти ублюдки подземные - раньше Диггерами на Свалке въёбывали. Особого энтузиазма во владении оружием они не проявят. А Рем этот ихний - вообще нытик. Диггер Рома, блин, - оповестил Мямлю Лысый.
-Рома Диггер? Рем? - переспросил тот. - Кажется, слыхал про такого.
-Неудивительно, эта паскуда у многих была на слуху... Сопливое (Слово удалено системой), не более. Остальные - более менее сносные противники. А те, другие, Дымовят там сейчас положат на бруствере, заберут содержимое своего тайника, и сюда двинут. Так что особо не расслабляемся, - предупредил его Лысый.
-Так вы по рации передайте братьям, чтобы встречали огнём этих уродов, - предложил недотёпа-сталкер.
-Каждый сам за себя, уж извини.
Мямля вскочил:
-Да что же у вас за законы то такие волчьи?! Вы ведь коллеги!
Сталкеры вновь расхохотались.
-Придурки грёбанные! - закричал Мямля и открыл дверь лачуги, сбив с ног притаившегося за ней Слоупока.
Лысый и Пума моментально схватились за стволы, направив их на шпиона.
-А ты, сука, чего забыл здесь?
-(Слово удалено системой), только не убивайте! - заверещал Слоупок, но Лысый продырявил ему лоб выстрелом.
-Всё, началось, - добавил он. - Погнали.

***

Боб выбивал цементную крошку из стен подземного бункера. Сзади его прикрывал снайперской винтовкой с прицелом, оснащённым ПНВ, Пакет. Раненного же ещё на бруствере Торчка, которого зацепил напоследок очередью из Калаша умирающий Дым младший, безуспешно пытались заслать вперёд. Но тот, видимо, сам осознавал, что в этом театре ему уготована роль камикадзе.
Из общей залы от них отстреливались цыган и Португалец. Осложняло положение влюблённых ещё и то, что из дальних комнат на них пытались напирать диггеры.
-Португалец, сука, я тебя знаешь где вертел? Гомосек несчастный... думал мы не знаем? Падла, отдай нам нашу долю, и мы мирно уйдём! - кричал поверх ствола своего пулемёта Боб.
-Гноя тебе в пасть, а не твою долю! Думаешь я не смотрел, что в тех баулах, что вы притащили? Самим-то не стрёмно было сумки с камнями вместо моего товара тащить? Где уже добро моё схоронить успел, паскуда?! - отвечал ему бывший главарь всего местного ансамбля, отстреливаясь из Абакана.
-Португалец и Каша! Любовь до гроба! Этюд, мать твою, в тонах багровых! - напевал Боб, не прекращая стрельбу. - Пакет! Гранату им дай!
Пакет моментально отстегнул от пояса лимонку и кинул в сторону забаррикадировавшихся противников. Каша оттащил своего возлюбленного от точки стрельбы, тем самым спасая ему жизнь. Но он так лишь думал.
Пакет прекрасно понимал, что взрывать сейчас здесь гранаты - самоубийство, полягут все собравшиеся. Поэтому и гранату он бросал не отстёгивая кольца - она лишь закатилась в общую залу и осталась лежать бездействуя.
Осознавший весь ужас положения цыган заплакал и обнял Португальца, на котором лежал, прикрывая от ожидавшегося взрыва гранаты. Они слились в своём последнем поцелуе, пока Боб не прекратил их идиллию одиночным выстрелом из пистолета. Пуля пронзила две головы и навсегда осталась в земляном полу.
-Вот и закончена ваша история о сочных лещах и модных пиздюлях... - прокомментировал ходок. - Эй, крысы подземные! А ну вылезайте! - крикнул он в сторону дальних комнат. - Уж тут со мной исключительно метод дедукции...
Трое подземщиков высыпали в общую залу с оружием наперевес.
-Ну что, и как дела решать будем? - спросил Стакан, сплюнув на пол.
-А как с тобой, паскудой диггерской, дела решать можно? Я так предлагаю: находим золотой запас и расходимся все по своим делам. Нам шестьдесят - вам сорок процентов. И волки по своим делам сытые уйдут, и вы, овцы, живы останетесь.
Рем, из диггеров, выглядел очень взволнованным. Его палец так и плясал у курка. Когда же он уже дрожащими руками начал медленно, но верно, поднимать ствол - Боб выстрелил в него, и моментально укрылся за стеной. Пакет успел нырнуть глубоко в коридор. Но Торчка изрешетили выстрелы Стакана и Люстры.
Отстреливающийся Боб увидел пролетающую мимо гранату и продолжил стрельбу, не ожидая, что она взорвётся... Но она взорвалась, оторвав ноги Люстре, и засадив осколок в бок Стакану. Валявшемуся на земле Рему окончательно раздробило позвоночник.
От взрывной волны Боб отлетел на добрых два метра назад, сильно приложившись головой об пол.
-Пакет, какого (Слово удалено системой)?! У тебя с головой нелады, или что?! - завопил он низким басом.
-Дык это, не я это... - ответил тот потрясая головой.
Со стороны входа в бункер началась стрельба. Лысый с Пумой входили.
-Задницу держи! - крикнул Боб товарищу, и направился вперёд, добивать раненых.
Несколькими выстрелами Пакет перебил ноги Пуме, и постоянно перемещался. Это неудивительно. Ведь ему двадцать лет, и он бородат. Боб выскочил из-за угла и дал очередь в сторону умирающих диггеров. Окончательно их добив, он сел спиной к стене и начал приводить в порядок свою экипировку.

-Лысый, тут гон походу начался! - раздался голос Мямли с улицы.
-Да (Слово удалено системой) ваще, - ответил Лысый. - Держи там тылы, я с этими говнами сам сейчас...
Началась перестрелка. У Пакета имелось явное преимущество, так как он видел силуэт вошедшего на фоне открытого люка, но ранения не позволяли ему стабильно реагировать на всё происходящее. Лысый давал очередь за очередью, но не мог точно определить, где в темноте сидел противник. Он щёлкнул затвором ПМ на поясе, дабы имитировать перезарядку на автомате.
Пакет купился, и дал продолжительную сосредоточенную очередь, в ответ на которую Лысый кувыркнулся в сторону и дал пару одиночных выстрелов, навсегда успокоив ходока.
Теперь он действительно перезарядился.
-Ну что, Боб, пришла наша с тобой очередь говорить? -спросил он, приближаясь к общей зале.
Он в ответ перезарядил свою пушку, но всё же сопроводил репликой:
-Не говори ни слова, брат, не говори... Пусть молчат люди, пусть говорят стволы.
-Ну а если мы все здесь поляжем? - спросил Лысый.
-Значит такова карма. И вообще, какие у тебя ко мне претензии? - уточнял Боб, делая последние приготовления к выпаду из-за угла.
-Да хотя бы то, Боб, что с тобой (Слово удалено системой) хорошо жрать: рта открыть не дашь.
На улице были слышны выстрелы Мямли. В этот момент ходок и выскочил на Лысого, поливая его свинцом и принимая ответную долю на себя. Пальцы будто приросли к куркам, и ливень крупнокалиберных гильз окроплял земляной пол бункера Обиталища. Даже когда они оба рухнули наземь они продолжали стрелять. Кончившиеся обоймы в автоматах не могли их остановить, они брались за пистолеты, и продолжали вгонять свинец в друг друга. Когда же Боб притих в своём углу, захлёбывающийся кровью Лысый вытащил из ножен метательный нож и всадил его в грудь ходока, начавшего остывать.
Медленным шагом в бункер спустился Мямля.
-Что, Лысик, отдыхаешь? - спросил он.
-блв... Как видишь, дружище... фхтгн.... Как там наверху? - из него отовсюду сочилась кровь.
-Гон конкретный. Сотни мутантов. Ты был прав, в Зоне какая-то шляпа творится неведомая...
-Знаешь... я вот всё думал в последнее время... - Лысый пощурился, Мямля приподнял его голову, и положил себе на колено. Дышать так было действительно легче. -В детстве, вот, играли в пейнтбол, я получил шаром вблизи в голову, в открытое место, сразу шишка там... Учился кататься на сноуборде, все отбил себе, выбил запястье, до сих пор болят ребра на спине... Решил подчистить рацион свой, привыкал, терпел... Кто то смотрел и думал - "Ты дурак? Что ты так убиваешься?"... А я понимаю, что только тогда я счастлив и по-настоящему живу, когда вот так "убиваюсь"... Самое живое счастье обычно следует за преодолением самого себя. Никогда не будет радости от победы, если победе не предшествовала борьба. Не увидеть звезды, если боишься ночной тьмы.
-Ты отлично боролся, Лысый. Ты победил. - Мямля опустил его голову на землю.
Лысый всё ещё продолжал дышать, закрыв глаза, чтоб не тратились так быстро последние силы. Мямля поднялся по ступеням и резко закрыл двери: стая мутантов уже была почти у самого порога. Он накрепко задвинул все засовы и вернулся к Лысому, усевшись напротив него.
-Однажды прочитал, что за историю существования нашей планеты были всего несколько человек, которым удавалось выходить на поток Высшего Источника, Всевышнего. После чего происходило следующее - эти люди полностью теряли страх перед смертью и обычно долго на Земле не задерживались, то есть умирали... тобишь переходили в другой Мир. - Лысый напротив него ещё слабо дышал и внимательно слушал. -Я хочу рассказать свою историю, которая натолкнула на размышления. Не так давно, чуть больше года назад, мне приснился сон - я прогуливался по городу, вокруг были большие здания, дороги, люди, ничего необычного, как и в жизни испытывал чувства, та же радость во сне, тот же страх... вдруг я остановился и ясно, чётко осознал, что в данный момент лежу в тёмной комнате под одеялом и всё, что вижу вокруг это мой сон... и с этим осознанием сон не закончился. Я продолжал идти вдоль дороги, но на всё уже смотрел по другому.. не было страха внутри, ни страха высоты, ни скорости машин, никакого страха, только ощущение счастья и чуда, так как я чётко понимал где я нахожусь и что происходит, если что-то и случится тут, то я просто проснусь в тёплой кровати у себя дома... Весь следующий день думал о тех ощущениях, а вскоре и в Зону подался. - Мямля достал тот самый пистолет с которым и пришёл сюда. Пистолет который был его единственным оружием. И в нём был один единственный патрон. - Если спроектировать всё ровно на уровень выше, то есть представить, что наша жизнь, как сон, то может быть и в жизни для иного взгляда на многие вещи и события нам нужно просто осознать, что настоящие мы где-то наверху, дома, в вечности и когда закончится наша земная жизнь мы проснёмся там и всё вспомним. Сон - секунда в размере жизни, жизнь - секунда в размере вечности. - он передёрнул затвор пистолета и приставил его к своему подбородку. Он не отводил взгляда от Лысого, грудь которого всё ещё слабо вздымалась, вдыхая всё меньшие и меньшие порции воздуха. Возможно, те люди, о которых говорилось в начале, в один момент осознали кто они, где они и что на самом деле происходит вокруг и страх исчез из их жизни точно так же, как он исчезает во сне при осознании, что это сон.
Выстрел.

[ssweta]

Позвольте возразить!
Это не мат. Это литературное слово, даже в случае употребления в ругательном смысле.
Это не обращение к другому лицу на форуме. В этом случае я была бы с Вами абсолютно согласна.
Это часть рассказа. Причем, неотъемлемая.

Вечерело, сумерки помалу погружали в темноту мою поляну, вместе с деревом, на котором предстояло провести еще одну ночь.
Достала из рюкзака флягу с водой - воды оставалось немного. Это тоже немного напрягало. И почему то вдруг, как никогда захотелось оказаться в компании друзей, с чашкой кофе, заправленного коньяком, да так, чтобы не разобрать было: коньяк это все-таки, или кофе.

Химера вдруг мурлыкнула сама себе, лениво потянулась - ну домашняя кошка, да и только. Как-то нехорошо глянула на меня, и парой прыжков скрылась в кустарнике. Так, где мой "приворотный порошок"? Надо чтоб в любой момент был под рукой. Пора было забираться на дерево, но там предстояло провести целую ночь, и потому я не спешила.
Меня насторожил звук: кто-то явно пробирался сквозь кусты в сторону моей поляны, причем делал это с такой осторожностью, что мне стало не по себе. И все же я медлила, хотя стояла в полной готовности сигануть на верх.

На поляну вышел ... Пророк. Почти одновременно с ним снова возникла моя химера. Сталкеру почти удалось добраться до дички, когда химера прыгнула... Я успела крикнуть:
- Не стреляй, Пророк! Ко мне, живо!
В этот же миг судорожно разорвала пакет и бросила вверх горсть серебристого порошка, находившегося внутри, который практически моментально окутал сверкающим облаком небольшое пространство вокруг нас.

Химера всем телом навалилась на Пророка, тело поддалось натиску и опрокинулось. Два горящих глаза впились в лицо интересной добыче. Если порошок не подействовал, а она вышла на ночную охоту... я даже не хотела об этом думать!
Мне казалось, само время остановилось, но тут Киска склонилась над лицом поверженного человека, лапа акуратно опустилась вниз, и, как кошка переворачивает мышь, так и химера перевернула Пророка на спину.
Удачно, чудо, что я успела приготовить заветный пакетик, у меня камень свалился с души. Хотя по лицу сталкера было видно, что он это удачей не считает. Малышка ткнулась мне головой в живот - дружеский жест с давних времен, когда она была совсем молодой подопытной...

Я виновато смотрела на Пророка и хрипло прошептала: "Она на ночную охоту вышла, не успела уйти далеко. Она меня защищала... Хотя о чем это я? Тебе больно? Она успела тебя поцарапать? Раны есть?"

У меня было море вопросов к нему. Все они вертелись в голове, но я так растерялась, что терялась - с чего начать.
- Вакцина с собой? - сталкер кивнул в ответ. Химера снова подошла к Пророку, обнюхала его еще раз и чего уж я совсем не ожидала - лизнула в щеку. Не позавидуешь такому проявлению внимания, язык то как терка. Она снова принюхалась к воздуху, словно раздумывая, что делать, грациозно отошла в сторону, затем, не оглядываясь на нас, сделала несколько прыжков - и растаяла в кустарнике.

Пророк перебрался поближе к стволу дерева, молча сунул руку в рюкзак, вытащил фляжку. Сделал пару больших глотков, прикрыл крышку и посмотрел на меня. Затем вытащил небольшой, но довольно-таки увесистый контейнер и молча отдал мне. Я брежно подхватила, и начала укладывать в рюкзак. Провозилась несколько минут. Молчание нарушил попутчик:
- Ночевать тут собираешься? Не страшно одной? Подружка то поди до утра убежала...
- Почему одной - ты вот пришел. Вдвоем уже не страшно. Прошлую ночь просидела на дереве. К утру все тело затекло. Похоже, нам с тобой и сегодня на дереве всю ночь сидеть придется.
Пророк сделал еще один глоток из фляжки:
- Выпей, - он протянул мне флягу. – Это не обсуждается. Сама не выпьешь – силой волью.
Я сделала глоток и закашлялась. Пророк насмешливо смотрел на меня. Между тем жидкость приятно растекалась, согревая все внутри, по телу бежала приятная опьяняющая волна, заставляющая расслабиться и выкинуть все плохое из головы.

- А теперь вперед, и с песней, - скомандовал сталкер. Я возмутилась:
- Еще чего, ночью через лес не пойду!
Пророк посмотрел на меня, как на неразумное дитя, покачал головой и вздохнул:
- На дерево - вперед. Это тоже не обсуждается.

Я с грустью смотрела вверх. Небо затянуло тучами. Мне нравились сумерки, тот час, когда обычные деревья и кусты превращались внечто таинственное. Особенно в мае - свежая зелень на ветках на фоне синевы, в которой все ярче и ярче разгорались звезды...
Сейчас же сквозь тучи не то, что звезд, даже намека на то, взошла или нет луна не было. Окружавший нашу поляну кустарник казался совсем враждебным. Ох уж этот кустарник... Выпустит ли нас завтра заколдованная поляна?

Из задумчивости меня вывел голос попутчика:
- А что, с такой подругой боишься ночью идти?
- Она ночью, если далеко отбежит, запросто попутает. Загрызть не загрызет, но если сшибет со всего маху - только так покалечит.
Похоже, глоток спиртного развязал мне язык, и я продолжила:
- Она ведь на охоту уходила, так глянула - мороз по коже. Порошок то я для себя на всякий пожарный приготовила...
- А что за порошок? - перебил меня сталкер.
-Какой-то из экспериментальных. Если монстр рядом - сыпешь вокруг себя и ждешь, нужно время выждать и он ручным станет.
- Представляю - весь вечер на арене Света с группой дрессированных кровососов! И все тебя слушаются, команды исполняют... - рассмеяся Пророк. - Все цирки аплодировать будут.
Я сначала разозлилась не на шутку, но представив картинку и сама засмеялась. А я ведь и забыла - когда последний раз смеялась.
- Кровососов еще никто не приручил, и таких порошков нет. И вообще, ты не понял! - Я вдруг завелась. - Не дрессированным, не послушным, а просто ручным монстром. Он на тебя не нападет, но и команды не исполнит. Да и защитит не всегда и не от всех.
- Да ну?
- Ты для нее враждебный вид, собаку или плоть она бы тоже на раз разорвала. А если бы рядом оказалась другая химера - она бы меня и защищать не подумала!
- Ладно, что завелась то сразу? А порошки где берешь? Если не секрет?
- У Озерского. По старой памяти.
- Ты с ним знакома?
- Я в зону ассистентом приехала, за мутантами ухаживать. Мы у них в бункере на пару дней останавливались. Это же он мне кличку придумал.
- Какую кличку? Тебя же все по имени зовут? Я еще все удивлялся - не принято по имени, а ты вроде как и не боишься.
- Света - это не по имени, а то, что от клички осталось. От Светлячка.
- Я думал - имя... Ладно, не хочешь не рассказывай. - Пророк сделал еще глоток из фляжки и предложил мне. Я с удовольствием промочила горло.
- Мы когда у них только остановились, я умудрилась на себя какую-то колбу опрокинуть, жидкость и на волосы попала и на лицо, на руки. Само вещество безвредное было, какой-то фосфорицирующий состав, а я потом недели две в темноте светилась. Все тогда смеялись - дескать химеры с плотями в любой лаборатории могут встретится, а мутировавший говорящий светлячок - только у нас. Так Светлячком поначалу и позвали. А сам, наверное, знаешь - у ученых на Янове всегда на подхвате сталкеры были. Я когда из своей лаборатории сбежала тех парней встретила, они меня узнали, Светлячек, да Светлячок, и остальные подхватили. Это потом уже кто-то Светиком стал звать, а сейчас уже почти все Светой зовут.

[lopatadrov]

Предрассветные волны цвета ножа

Я присаживаюсь за стол, поставив перед собой кружку с кофе, включаю светильник и пододвигаю ближе карту. Радиоприёмник, стоящий по левую от меня руку, тихонько трещит, иногда вылавливая обрывки переговоров.
Глоток ароматного кофе согревает и придаёт бодрости; я отодвигаю кружку к стене. Лежащая передо мной карта пестрит следами многочисленных правок: потёртости от стирательной резинки, карандашные линии, засаленные края. Сегодня предстоит предпринять очередную попытку.
Вытащив из-за уха карандаш, я приставляю его к дыре в карте: я всегда начинаю с этого места, не удивительно, что первая сквозная брешь появилась именно здесь. Раньше на месте этой дыры был символ избушки, которая на деле оказалась обветшалым сараем. Зомби, наверное, долго ещё смеялись, после того, как загнали меня сюда. Благо в подполе нашлись причудливые кофейные зёрна, а так же не плохого качества письменный стол, с исправным светильником и радиоприёмником.
По всем признакам здесь кто-то обитал - изба не была заброшенной. Первое время я задавался вопросом, почему же тогда хозяин всё не идёт? Да... да, действительно, первое время я забывал об окруживших меня зомби. Они регулярно ломились в избушку, ни на секунду не оставляя попытки ворваться внутрь и отведать моего мяса. Однако, моё убежище, снаружи похожее лишь на заброшенный сарай, изнутри было довольно неплохо укреплено. Удобств, конечно, мало, но оборонительные функции у здания были выполнены на ура.
Итак, я начинаю вести карандашом. На восток. Дрожащей рукой я провожу немного не ровную линию до близлежащего валуна, площадью метров восемь. Прыжок на валун с крыши моей хаты - ещё один из неизменных пунктов моего плана. Выбраться в любом случае получится лишь через крышу - оттуда прыгать на валун. Других вариантов не существует в принципе. Высота валуна - примерно идентична росту среднестатистического зомби, сгорбленного и с навечно согнутыми в коленях ногами.
Количество зомбированных за окнами достигло уже, наверное, полсотни. Отбиться от таких из моего автомата - не представляется возможным. Одна подствольная граната и четыре патрона. Что же мне делать с оставшимися тремя десятками - рассмешить до смерти? Это, конечно, глупо, но каждую ночь, засыпая, я придумывал анекдоты.
Доведя карандаш до валуна, я остановил руку. Дальше вольная программа. Что же? Да, попробуем на холм. Карандаш скользит по карте немного вверх, на север, туда, где тёмными цветами обозначена возвышенность. Направив руку курсом на холм, я оставляю её дочерчивать линию, глазами продолжая выискивать следующий пункт моего пути. Вот и он.
Я делаю резкий рывок рукой до возвышенности и оттуда сразу же перехожу плавной линией на северо-восточное направление. Вот я сбегаю с холма, оборачиваюсь - зомби ещё не успели приблизиться на опасное расстояние. Вопреки всем слухам - они тоже довольно таки не хилые бегуны. После недельной голодовки, в течение которой они сторожат меня, засевшего в доме, они уже готовы к спринтерским забегам даже за самой скудной молочной сосиской.
Продолжая бежать, я смещаюсь ещё больше к восточному направлению и двумя скачками пересекаю ручей. Здесь, на болотах, такие встречаются повсеместно и я готов номинировать на Нобелевскую премию человека, который при составлении этого плана местности указал и их.
Мне даже представить сложно, кем на самом деле является владелец этого жилья. Его ли эта карта? Безусловно его. Вряд ли он из таких как я, лазающих по чужим базам... Вот до чего меня довело это лазание: сижу здесь, как в концлагере, окружённый извергами. Нормального сна, из-за постоянного скрежета по стенам дома, я не знаю. Те парни в голубых комбинезонах, лидера которых я привалил, спустили на меня этих извергов из каких-то своих тайных загонов. Странно, о них я раньше ничего не слышал. Торгаш сказал, что это просто какая-то новая банда формируется, совершенно незначительная, помимо всех известных обитателей болота...
Но вот я уже на другом берегу протоки, и здесь нужно отдышаться после такого резкого рывка. Каждый день я делаю зарядку. Одному в этих стенах всё равно скучно, а так я хотя бы всегда подготовлен к неожиданной удаче в деле зомбированных, по вторжению в моё убежище.
Пробежав по инерции ещё около пяти метров от ручья, я останавливаюсь, оборачиваюсь лицом назад и припадаю на одно колено. Вот уже самые изголодавшиеся рысью подбираются к воде. Я наставляю на них дуло автомата и, немного изменив его градус наклона, выстреливаю подствольной гранатой. Она разрывается под ногами у бежавшего впереди, разрывает его на куски и одновременно с этим образует на месте взрыва воронку, в которую тут же хлынула вода. Ещё несколько зомбей спотыкаются о павшего собрата, а некоторые поскальзываются и захлёбываются в водной толще.
Да, отличный ход. Я утверждаю данное действие, поставив значок гранаты рядом с тем местом, где остановился мой карандаш. Остановку и приседание я отмечаю небольшой петлёй. Глоток кофе. Линия идёт дальше на восток. Я перепрыгиваю через бревно и спотыкаюсь о камни, лежащие сразу за ним. Нет, таки это не годно. Я беру стирательную резинку и провожу ею линию, поверх линии карандашной. И вот я возвратился к петле на карте.
Тогда так: я встаю на ноги, бегу так же на запад, но очень скоро сворачиваю к югу. Здесь карандашная линия огибает небольшое болото. И вот тут я натыкаюсь на небольшую компанию кабанов, наверняка притаившихся в этих массивных сочных кустах, рядом с водопоем. Снова резкая линия на карте, и я бросаюсь бежать на юго-восток, через плотные заросли мутировавшего камыша. Для спринта по камышам, который намечается продолжительностью около восьмидесяти метров, я делаю массаж ног. Каждое утро после зарядки я делаю массаж ног. Я никогда не был обучен этому делу, но двигать руками по голеням и икрам, постукивать, потягивать - это всё легко. После этих процедур ноги всё же не кажутся "залежавшимися". Для пущей энергичности я втираю в них кофеиновый экстракт.
Порой даже представить страшно, кем является настоящий владелец этой хижины: сотни килограммов кофе в подвале сначала повергли меня в былинный ужас. Учитывая, что съестных запасов у меня не было, и их не нашлось нигде и в хижине, - кофе мной употреблялось не только в жидком виде, но и в сухом, в качестве завтрака и ужина. Несмотря на то, что заняться здесь было относительно не чем, я обходился без обеда - итак порой тошнить начинало от одного лишь кофейного запаха. За неделю отсидки в этой хижине я даже изловчился верстать из кофеиновых бобов полотна, для хозяйственных и туалетных нужд.
А мой карандаш всё ещё чертит эту длинную продолговатую линию сквозь камыши. Где то там, на плоскости карты я стремглав удираю от разъярённого стада кабанов. Моё лицо больно жжёт - камыш хлещет по щекам, губам, носу; камыш разрезает кожу лица до мяса. Мясо обжигает радиоактивным камышовым соком. Глоток кофе. Я осматриваю себя. Распахиваю комбинезон и отрываю кусок ткани от водолазки, вешаю его на спинку стула. Надо будет не забыть смастерить из него балаклаву, а не то до ближайшего укромного местечка я доберусь как минимум слепым. В худшем случае я сам буду похож на зомби, и меня пристрелят.
Здесь карандаш останавливается. Камыши кончились, но сам я, в отличии от карандаша, не в праве останавливаться. Влево и вправо идут тропинки. Карандаш стоит на месте. Я откидываюсь спиной на спинку стула и беру в руки стакан с кофе. Слева должны вот-вот выпрыгнуть зомби, от которых я убегал изначально и у меня есть четыре патрона. Но по инерции от заводи, где я взрывал, они рванут вперёд все. Я делаю глоток. На радиоприёмнике становятся тише помехи, и раздаётся голос. Слова разобрать трудно, но заметна культурная речь. Немного подкручиваю его рычаги и различаю переговоры сталкеров. Я не знаю, кто они на самом деле. Давно ходят слухи о каком-то формировании здесь, на болотах. Эти сталкеры собираются выбивать Ренегатов с вышки.
Остановившись на краю зарослей камыша, я стою и смотрю на эту вышку. Она справа. И бежать остаётся только к ней. Бесспорно - вариант самый оптимальный, с учётом того, что сейчас сталкеры выбьют оттуда отребье и прикроют мне спину, когда я буду к ним подбегать. Они обязательно массовым обстрелом скинут стаю кабанов у меня "с хвоста". Но дело в том, что вчера по этой линии я слышал их же переговоры. Но вчера они обороняли вышку. Я слушал диалоги, обрывающиеся хрипом пробитого пулей горла, хныканье взрослых мужиков, которые сообщали, что окружены ренегатами... Вышка была не стабильна. Несколько раз за неделю она могла переходить из рук в руки, а приёмник ловил сигнал только с двух часов дня до пяти. Всё остальное время я был в неведении.
Выбора у меня, имевшего за спиной стадо разъярённых кабанов, особо не имеется, и я бросаюсь вправо, карандаш пронзает пространство между бетонными блоками, наваленными на дороге, и я появляюсь на открытой поляне. Передо мной стоит вышка, оборудованная огневыми точками. Кругом в меня тычут винтовками и ружьями. И здесь карандаш делает очередную петлю.
На кого же я там вырвался? Нет, ренегаты - безбожные твари. Даже если они увидят кабанью ватагу - они первым делом пристрелят меня. Для них главный враг в Зоне - всегда человек. Исход ужасен. Меня пронзают пулями и карандаш, не отрываясь от карты, дрожит, оставляя волнистые следы. Но что если не они? Исходить из худшего уже не получается: в такой концепции все мои планы иссякли уже на третий день одиночного заточения. Что если там сталкеры?
Петля стёрта, и карандаш продолжает чертить линию к подножию вышки. Здесь точно петля. Обернувшись назад, я наблюдаю картину истребления кабаньей своры. Огонь ведётся с вышки, с укреплённых позиций на земле; я и сам открываю огонь по тем, что опасно приближаются к кому-либо из сталкеров. К кому-либо из одетых в голубые комбинезоны сталкеров... Их комбинезоны голубые.
Мужик передаёт в рацию ещё раз, более отчётливо. Он говорит, чтобы его товарищи не светили своими голубыми комбинезонами в зарослях камыша. И всё это прямо сейчас я слышу по своему радиоприёмнику. Торгаш наврал мне. Никаких различий между таинственной болотной группировкой, о которой слухи ходят уже года три, и между теми ребятами, главаря которых я пристрелил, не было. Те парни в голубых комбинезонах - они не свеже сформировавшаяся бригада. Я пристрелил командира мощной и таинственнейшей группировки Зоны, облачённой в костюмы цвета чистой небесной глади, и сейчас они занимали вышку.
Возможно, первые два дня на линии было тихо лишь потому, что эта точка не была им нужна. Видимо, ей издавна владели Ренегаты, а теперь сталкеры решили на неё посягнуть. Они планировали патрулировать местность, чтобы найти того человека, который убил их главаря.
Возле петли, притаившей свою загогулину у основания смотровой вышки на плане местности, я рисую голову человека и пулю. Последний выстрел из своего автомата я произвожу в свою голову. Сталкеры не Ренегаты - они не станут без разбора убивать первого встречного, даже по подозрению в таком зверском преступлении, которое таится у меня за душой. Сначала они расстреляют кабанов. Потом они свяжутся с дежурными, видевшими меня в тот роковой день неделю назад, и попросят описать, кого они видели. Когда дежурные на вышке убедятся в том, что в их руки попал давно искомый экземпляр, они спустят с меня штаны, смажут вазелином, и плотно натянут. Позже то же самое произойдёт со мной на их базе. О том, как они меня умертвят - даже представить боязно.
Поэтому, оставив возле петли на карте обозначение суицидального исхода моего побега от окруживших хижину зомби, я отшвыриваю план местности, с очередным неудачным планом побега, к стене, одним глотком допиваю кофе, ставлю кружку возле радиоприёмника, который вырубаю, потянув за рычажок, и отключаю настольную лампу.

[Jack]

ВОЛК

Вот, опять… Вместо теплой спальни-казармы и сытного ужина, после более-менее стандартных нагрузок в череде занятий по учебному плану, десантирование в тайгу. Какой же изувер, в порыве преподавательской нетерпимости, придумал столь изощренную форму обучения? Нет, все понятно, война и все такое, с приставкой «спец». Сейчас это до сознания не доходит. Сейчас хочется «почендосить», «зачунять», «свалить в увал», к девчонкам. И после зимних каникул, разнеженные на домашних пирожках, спецтела подлежат спецтренингу для спецосознания специсключительности в спецусловиях. Прямо, какая-то школа выживания Рея Мирса. Но, довольно таки упитанному Рею, и в кошмарном сне не приснилась бы такая школа, да еще и с приставкой «спец». Нет, уж лучше быть просто Колоссальной Универсальной Рабочей Силой Абсолютно Нежелающей Трудиться с сопротивлением во много ОМ и без всяких «спец». Как правило, такое «очарование» посещает тебя, когда яростные хлопки аплодисментов ветра по местам, где под шлемом спрятаны уши, сопровождают начало нового этапа в жизни. То есть, когда уже ничего нельзя изменить, когда ты несешься навстречу с неизбежностью, с криком души – не хочу-у-у-у-у-у!!! Неизбежность встречает тебя забившим рот снегом, зарослями хвойного разнообразия и непечатными комментариями, от всей совокупности увиденного и прочувствованного на собственной шкуре. А дальше… - тишина. Да, да! Почти как в пьесе Генри и Ноа Лири. Безысходность и сосущая пустота внутри. Потеря чего-то близкого, привычного. Даже напряженно-школярская обстановка учебного класса кажется сейчас очень домашней, а замысловатые словообороты ротного – колыбельной. Почему-то, сразу приходят на ум бабушкины пирожки, нереально, как в сказке о Красной Шапочке из далекого детства. Тишина накрывает с головой, внезапно. Стоишь посереди этого безмолвия и равнодушно взираешь на бесформенное месиво дуба, также неуместное сейчас, как и ты сам. Гость. А незваный гость, как известно, хуже… всего. Однако инстинкт берет свое. Подобное «взирание» в «домашних» условиях обеспечило бы незамедлительно наряд вне очереди, и чем длительнее «взирание», тем больше нарядов. Пришлось быстро навести порядок в мыслях и чувствах. Лирика закончилась. Ладно…, пора выполнить поставленную задачу.
Трое суток одному. Трое суток? Всего то? Да, это, конечно, не 14 лет Эдмона Дантеса, весьма содержательно, и не без пользы для себя в последующем, проводившего оставшееся время в компании с одним занятным старичком. Здесь, в этом ослепительно белом безмолвии, составит ли кто компанию? Тот, кто мог бы ее составить, лучше бы прошел стороной и не заметил 150 кг безнадеги. Ну, хорошо, все упаковано. Несколько минут достаточно, чтобы оглядеться по сторонам, примостившись на коряге. Рекогносцировка ничего утешительного не дала. Надо торопиться. В тайге быстро темнеет. Между прочим, в отличие от Эдмона, которому любезно предоставили крышу над головой на весь срок «спецоперации», эту крышу надо было искать самому. Чувствуете разницу? Перед этим аргументом все 14 лет меркнут, как ничтожные 14 минут. «Да, это не Рио де Жанейро. Это гораздо хуже» - проносились мандражно-дурашливые мысли, скорее от пацанской бравады, нежели от зрелого осознания действительности. Ясно одно - придется топать и искать, где интересно и увлекательно провести оставшиеся 70 часов. Солнце протискивалось между шапками снега на кедровых и еловых лапах тускло и безнадежно, как через матовое стекло, с тяжело густеющей синевой под ними. Верный признак, что к вечеру начнется снегопад. Летом здесь местами заболоченная темнохвойная тайга, море брусники и клюквы, а там где посуше, расстилается благоухающий ковер из зверобоя, душицы, кровохлёбки, тысячелистника, медуницы, адониса и Бог знает чего еще. Сейчас кусты багульника и папоротника в низинах вспухали бесформенными сахарными пузырями. На них тоже начинала наползать тревожащая сердце синева. Можно, не мудрствуя лукаво, сделать отличную берлогу вот в таком пузыре из снега и кустарникового остова. Чем не шалаш Ильича или хижина дяди Тома, к примеру? Но, память о домашнем уюте и казарменном комфорте гнала дальше, преодолевая усталость, моральную и физическую. Надо развести костерок. Непременно костерок! Это благодатное тепло, это жизнь. Это горячий чендос, в конце концов. В шалашике, свернувшись в три погибели, сделать это будет весьма проблематично.
И вдруг, о чудо, неохотно расступился гордый кедрач, потеснились неуклюжие ели и кокетливые пихты. Взору предстало нагромождение каменных глыб. Вот это удача! Тем временем, в низинах синева уже сгустилась до черноты. На оборотах улучшающегося настроения была сделана еще одна находка, уютная ниша-пещерка, защищенная со всех сторон от ветра и непогоды. Все это природное фортификационное сооружение находилось на выгодном возвышении с великолепным обзором достаточной площади местности, что и следовало доказать. Вернее, указать потом в учебном отчете и заслуженно получить зачет. В общем, - «таежный пентхаус». Приятные хлопоты по заселению нового жилья были не в тягость. Кота под рукой не оказалось, поэтому пришлось войти, вернее, вползти первым самому и с большей гарантией счастья. Наконец, жилище было приготовлено, мебель расставлена и милые сердцу безделушки – дуб, оружие, рация и прочая дребедень заняли свои почетные места. Горя нетерпением живительного костерка, осталось только по обычаю выйти, точнее, выползти на крыльцо и сладко потянувшись, аппетитно хрустнув всеми суставами, окинуть хозяйским взглядом округу: «Красота то, какая. Лепота!». Ритуал был совершен. Добро пожаловать домой! Но стоило только стать на колени к лесу задом, а к дому передом для перемещения тела в апартаменты, чтобы предаться неге и чревоугодию у долгожданного костерка, как затылка коснулись холодные пальцы чего-то чужого и враждебного. Это было не физическое прикосновение. Такую ситуацию часто обыгрывают в третьесортных боевичках. Герой, чаще всего женского пола, с воплем совершает кувырок через голову, одновременно хватая в обе руки по убойному стволу, калибром не менее 12,7 мм, и начинает палить в белый свет, как в копеечку. Нет… Инстинкт самосохранения шепнул - спокойно, не делая резких движений, не меняя положения тела, всего лишь повернуть голову. Всего лишь…
В следующее мгновение, на грани слышимости, хрустнул снежный наст, и уже отчетливо послышалось дыхание, не человека. В 10-ти метрах стоял волк. В первые мгновения не было никаких чувств. Что такое для городского человека волк? Собака. Обыкновенная собака. Пусть крупная, положим, овчарка, и все же, собака. Но, это была не собака. Это был волк. Дикий, хитрый, умный, опасный зверь. Сразу же в голове замигала красная лампочка, и припомнились занятия с инструкторами. Этот волк был весьма крупным. Здоровенный такой волчара. Или, может, показалось с опасливой растерянности. Скорее всего, вожак осматривал территорию... Значит, где-то и стая неподалеку. Топчется метрах в десяти, как будто бы ему нет никакого дела до странного пришельца. Но, известно, что это хитрая волчья уловка. Они делают вид, что им нет никакого дела до объекта своего интереса, а потом… Никто не знает, что может быть потом. Инструкторы говорили, что поведенческие реакции волка непредсказуемые. Волк принюхивался, озадаченно глазея по сторонам. Да, именно «озадаченно». Опять пришлось вспомнить инструктаж, на котором рассказывали, что мимика у волка значительно более выразительная, чем у домашней собаки. И сейчас это было «озадаченно», другого слова не подобрать, и в то же время хитро, нахально и даже вероломно. Почему? Да потому, что незаметно и очень быстро расстояние между случайными прохожими сократилось до 4-х – 5-ти метров. Теперь волк казался еще больше, и он не был испуган или взволнован. Он был уверен и заинтересован. Он не избегал прямого взгляда. Уши стояли прямо, а уголки рта были презрительно опущены. Но и открытой агрессии не было. Ни вздернутого кончика носа, ни оскаленных зубов и вздыбленной шерсти. Ничего этого не было. Был хозяин, очень уверенный в себе, и этот хозяин принимал решение. И глаза… Это были не глаза волка в зоопарке, разморенного на перловой каше. В этих глазах - вековая мудрость дикой природы и разум, нет, не человеческий, чуждый, но все равно разум, оценивающий, вызывающий, глубокий. Его визави стоял на коленях, вровень со зверем, так и не успев подняться. Зато рука успела многое. Прежде всего, незаметно подтянуть к себе автомат и снять его с предохранителя. Но, чтобы мгновенно открыть огонь, едва ли хватит секунд при нападении с 5-ти метров. Такую ситуацию трудно просчитать. Остается нож. Всегда под рукой. Вот она, рукоять. Здесь хватит секунды. Волк перевел взгляд на руку, которая производила незаметные, с точки зрения ее владельца, манипуляции с автоматом, стараясь привести его в более устойчивое и надежное положение. Рука застыла, как у школьника, потянувшегося за шпаргалкой под строгим взглядом учителя. По коже пробежал холодок. Заметил. Волк опять посмотрел в глаза – ирония? «Так ты еще и смеешься?» - возмутилось оскорбленное самолюбие человеческого разума. Волку было интересно. Поединок начался. Человеческий разум бился как птичка в клетке, - «надо что-то предпринять! Надо взять на себя инициативу! Надо… Надо… Надо…». И разум, человеческий, уже готов был утонуть в глазах дикого, звериного, уступить место тупой агрессии, заправленной на инстинкте самосохранения. Но инициативу взяла на себя вторая сигнальная система. " Ну что, брат, хочешь мною пообедать?" – прозвучало неожиданно для обоих. У человека это вырвалось до конца неосознанно, и он вздрогнул, пораженный собственной безрассудностью. Волк вздрогнул синхронно с человеком и отступил на шаг. В глазах на мгновение вспыхнул недобрый желтый огонь. Наверное, никогда не слышал голоса человека, или не ожидал услышать, продолжая ментальное единоборство. Теперь волк не просто смотрел в глаза, он, как точно подмечено, вперился взглядом в человека. Глаза в глаза… "Ничего, брат, у тебя не получится! Я смогу себя защитить. Веришь?" И хозяин тайги совсем по-собачьи повернул голову набок. Куда делась презрительность и самоуверенность. В глазах теперь читалась растерянность и сомнение. "Ты давай, беги по своим делам, а я пойду по своим, и все будет нормально. Прощай, брат". Волк вздохнул, шумно, очень по-человечески. Что-то вспомнил, посмотрел по сторонам, бросил прощальный взгляд на человека, в котором мелькнуло что-то похожее на сожаление. Потоптался еще несколько секунд, оглянулся назад, в таежную тьму, совершенно потеряв интерес к человеку и быстро убежал. О чем сожалел волк? Может о потерянном ужине, а может, о преждевременно завершившемся общении с человеком. А человек устало прислонился спиной к камню и спокойно наслаждался тишиной и спокойствием. Вожделенный костерок уже не казался таким желанным. Усталость навалилась вместе с темнотой. Однако оставаться здесь было нельзя. Человек считал, что они расстались друзьями. О чем думал волк, человек не знал. Через несколько минут здесь могла появиться стая. Демонстрировать преимущества второй сигнальной системы в виде митинга перед всей стаей, у человека не было ни сил, ни желания. Отмахав в темноте еще 3 - 4 км, человек поступил вполне по-звериному – завалился в огромную кучу бурелома, сердито ворча и рыча, утрамбовал собственными боками под собой снег, удобно разместил все свое имущество и провалился в глубокий без сновидений сон. Общение с дикой природой пошло на пользу. Начался сильный снегопад и через час скрыл все следы чужого присутствия.

[mrDrug48]

Я был чуток помоложе , да и жизнь тогда была малехо повеселее, вот и написал. Возможно кто-то видел на других сайтах.

Байка от Хранителя.
А вот еще один случай со мной произошел, сказал сталкер в наноэкзоскелете. Дело было, когда я еще совсем не опытный пришел в Зону. Раздобыл я парочку артов в аномалии жарка, ну и от радости чувство опасности притупилось. А арты были не простые, особенность у них была не хорошая - бурное кровотечение, за несколько секунд если их повесить на пояс, можно было погибнуть от обильной кровопотери. Не успел я пройти и пару километров, как вот он кровосос. Ну и хрюндель этокий обнял меня и присоски ко мне тянет, вот уж тут я взял из последних сил достал арты и в пасть ему, а тот от жадности ,думая что уже это плоть моя-раз и проглотил их. Смотрю у бедного кровососика из заднего отверстия, на попку похожего, кровь фонтаном так и потекла. Пять секунд и он слабым голоском мне говорит:
-считайте меня коммунистом.
Ну я присоски отфигашил у него, брюхо не при детях было б сказано вспорол, арты свои достал и все это Сидоровичу продал. Вот так я заработал первую свою тысячу долларов в зоне.
Байка от Барона.
Я ведь в зону пришел как и многие из вас- неопытным новичком. Ну а потом присмотрелся к Зоне матушке и понял, что в ней не выживают только те, кто с друзьями не считается, кто свою правоту и свое я считает выше правды. Был у меня случай один показательный. Шел я как-то с рейда с другом. Ну а тут вдруг ниоткуда бандюки взялись, ну и давай нам заливать про то, что проход тут платный это раз, во-вторых мы на чужой территории да и вообще нас двое, а их четверо вот поэтому мы за проход через чужую территорию должны им 500 и ни центом меньше. Ну а друг у меня , вы же его знаете, не пальцем деланный, да и я не первоклассник. Смотрим бандиты то новички, только оружие достали где-то, вот и решили подзаработать грабежом. Короче посмотрели мы друг на дружку, ну и я им говорю , платить так платить. А мы до этого только с двумя кровососами и одним контролером разобрались. Ну а так как щупальца кровососа и руки контролера обладают целебными свойствами, то соответственно мы эти части монстровского организма отрезали, что бы перепродать. Я рюкзак бросил самому храброму под ноги и говорю- бери. Ну тот деловой такой, развязывает рюкзак с умным видом, а там кровища, щупальца разные, ну его кондратий и посетил- короче бац и в обморок. Ну для нас четыре бандита – это перебор, а вот три как раз кстати. Я правому в глаз плюнул и пока он утирался я его автоматом и приголубил по темечку. Ну мой напарник тоже косая сажень в плечах двух оставшихся ласково за головы обнял и ласково друг о дружку стукнул. Короче отбирать мы у них ничего не стали, просто раздели до трусов и в таком виде привели их в Скадовск. Долго после этого вся стоянка смеялась, шутки и анекдоты не стихали две недели. Пришлось бедолагам покинуть Зону матушку от греха подальше, так как в рейд их никто не брал по причине того ,что как шутили сталкеры- они сильно сверкают трусами, а завидев их монстры разбегаются как потерпевшие.
Байка от Друга
Подошел я к костру, братья сталкеры подвинулись ,что бы я мог сесть и согреться. А в благодарность за это я рассказал им историю о том ,как в окрестностях бара "у Бороды" появилась женщина- контроллер. И как стали пропадать сталкеры десятками, и как организовали на нее охоту, но ничего не помогало- только все больше пропадало сталкеров. Поговаривали что их она держит в своем гареме и что они все зомбированы, даже если и сделают что по ее воле сразу забывают, и так по нескольку раз. Но появился тут один сталкер- имя ему было Drugstalkerov-что уж он с ней сделал, какими словами и делами он ее уговаривал, но только отпустила она всех сталкеров из гарема, ударилась об землю и превратилась в красну-девицу, став верной женой этому сталкеру. Заслушались братья сталкеры- накормили, напоили, спать уложили, а на утро отсыпали мне полную шапку золотых червонцев и подарили доброго коня в дорогу.
Четвертая байка
Напали как-то мутанты на сталкеров, ну из десятерых только один из них спасся, с редким именем Иван, повезло бедняге- увидел он какую-то нору и юркнул туда. Ну а когда мутанты всех “того” и ушли, взял он и подался до братков. Думает, у них делать ничего не надо, ешь , пей от пуза, короче жиры нагуливай, вот житуха думает, буду как колобок ходить. Пришел к ним, а там пахан сидит на табурете, слова у него все не русские- малява, феня, ботаю, агальцы, абас, дать лару. Короче у него от всех этих не русских слов, разболелась голова, нет думает, пока в словаре найдешь нужное слово, к примеру- дайте покушать, да пока переведешь его в жаргон, так и с голоду подохнешь. Уж лучше я в обычную группировку вступлю, где на обычном человеческом языке изъясняются.
Пятая байка
Пошли как-то сталкеры в рейд, а надо вам сказать ,что среди них опытных не было совсем. Ну идут значит они все такие деловые, оружием обвешанные, называется- мы вас мутанты хоть и боимся, но совсем чуть-чуть. Долго шли, только вдруг раздалось хрюканье и им на встречу кабаняра-мутант. А надо вам сказать, что шли они по лесу, ну как увидели они кабана, какое уж тут оружие, пару тройку секунд и все они оказались на дереве. Ну кабан тоже не дурак, он ведь мутант все-таки, а значит с мозгами, подбежал он к дереву и ну давай землю рылом рыть, наши оболтусы вместо того , чтобы оружием воспользоваться, совсем про него забыли, ну давай кричать- помогите!!!! Так бы наверно все и погибли бедолаги, если бы на их счастье не шел своей дорогой легендарный долговец Росич со своими друзьями Алексом и Спасителем, увидал он эту картину и от изумления ну ржать, а за ним и его друзья, ну а кабан как увидел их долговскую форму, а у третьего почти прозрачную, не будь дураком , такого стрекача задал, что только желуди из-под копытец засвистели. Обескураженные сталкеры новички слезли с дерева и пол часа благодарили Легендарных Сталкеров за спасение, заплатив им золотыми червонцами. Так как никто из сталкеров не рассказал про сей казус с новичками , вот и рассказал я вам эту байку,а там хотите верьте, хотите нет, но только эти червонцы я видал и у Спасителя и у Росича и у Алекса. Вот так вот.
Шестая байка
Очнулся сталкер, всего трясет- денег нет, голова болит, в глазах двоится- все думает, кранты… Нет, подходит какой-то тип и жалеючи спрашивает:
-как самочувствие?
-неплохо, отвечает.
Ибо негоже мужчине показывать свои слабости. Ну если нормально, тогда ты как раз мне и нужен. И тут этот тип такого наговорил, что у бедного сталкера волосы дыбом встали, ибо что бы выполнить все прихоти мужичка, сталкеру со шрамом, минимум надо было родиться в рубашке, бессмертным и пуленепробиваемым. Вот такая она сталкерская жизнь в игре- сегодня ты просто сталкер, а завтра случайно попав под выброс стал наемником по имени Шрам, да еще и суперменом.
Седьмая байка
Ты не умеешь стрелять в реальной жизни из автомата Калашникова?! Ты не умеешь в реальной жизни правильно наматывать портянки?! Ты не умеешь в реальной жизни быстро бегать на длинные дистанции?! Ничего страшного, установи игру Сталкер- Зов Припяти, сверху накати мод SGM, затем заспауни лучшую экзу, 3 артефакта Василиск, 2 артефакта Глаз Дракона- помести артефакты в слоты экзоскелета, прокачай свою Сайгу по полной, заспауни 10 миллионов рублей и все…Теперь ты почти супермен, которому не надо в реальной жизни заниматься спортом, учиться в школе, что бы познать новое, а так же зарабатывать деньги на еду. Почувствуй разницу!
Байка восьмая-пьяная
Дядька Яр:
-Места тут тихие, веди себя только потише и зомби не тронут.
Дегтярев: как и большинство военных, не прочь пропустить стаканчик другой в праздник, отхлебывая из бутылки с Зубровкой, громко произносит
-ага.
Дядька Яр: как бы не замечая манипуляций Дегтярева с бутылкой, но вынужденный все-таки сделать замечание по шуму, так как зомби то рядом и могут стрельнуть на голос,
-я и говорю, только потише надо себя вести и все будет нормалек.
Дегтярев: громко отрыгнув и сделав еще пару крупных глотков из бутылки, повторяя как эхо последнее слово дядьки Яра,
-нормалек...нормалек будет ,если я их не трону, за наш мужской праздник 23 февраля.
Зомби, оживившись и пока не поняв источник шума начинают усиленно крутиться вокруг собственной оси как заведенные
Дядька Яр: шепотом,
-ну вот, что я говорил.
Дегтяревкоторому уже стало весело от вида зомби и от того как они начали крутиться),громко заржав гы, гы, гы
-балбесы, хорош крутиться.
Дядька Яр: видя, что Дегтярева не успокоить пытается ускорить шаг, продолжая шептать,
-ничего сейчас дойдем.
Дегтярев: веселясь, отхлебнув еще раз, громко кричит
-зомбаки, ваше здоровье...
В эту секунду поняв, что это может стать неплохой шуткой, какое уж здоровье может быть у зомби, еще громче заржал и зашел в двухэтажный дом.
Дядька Яр: не успев зайти в дом и оставшись один на один с зомбаками пытается вдогонку сказать Дегтяреву, что тот был не прав,
-дружище, ты все-таки вел бы себя несколько...
В тот же миг все зомби начали стрелять по дядьке Яру, которому так же пришлось в обратную открыть огонь из своей Сайги.
Дегтярев: ничего и никого не видя и не слыша делает еще пару глотков и начинает медленно поворачиваться в сторону дядьки Яра,
-ты где ,брат?
Дядька Яр: который к тому времени уже полностью уничтожил зомбаков ,вежливо улыбаясь говорит
-да здесь я ,брат.
Дегтярев: на которого напал беспричинный смех, громко смеясь, икая и отрыгивая ,говорит
-ну где тут волна мутантов, которую надо отразить?
Дядька Яр: ошарашенный вопросом, помня что точно говорил Дегтяреву о нападении наемников, говорит
-сейчас нападут.
Обреченно вздыхая он понял, что и нападение наемников ему так же придется отражать самостоятельно. Праздник 23 февраля начался ...
Байка девятая-научно-фантастическая
Дегтяревизмученный постоянными телепортами по пути к Оазису, а так же жабой по поводу отдачи оного арта)говорит
-Озерский! Вот вы ученые почти нигде не бываете, а артов у вас как мух на молочной ферме.
Озёрский: (как бы не слыша язвительности Дегтярева) говорит
-Наука, двигатель прогресса и без нее зона не будет изучена. Ну что принес?
Дегтярев: (окончательно приняв решение зажилить супер арт) говорит
-И сколько можно над людьми издеваться! Уже ведь не один сталкер погиб, изучая по вашим наводкам зону.
Озёрский: понимая заслуженность обвинений
-Ладно-ладно, ну что принес?
Дегтярев: (показывая старые зарубцевавшиеся шрамы и нахмурив сурово брови, ибо в мозгу бьется главная мысль срубить денег)
-Я жизнью рисковал и требую сатисфакции за такие увечья, а так же денежного вознаграждения!
Озёрский: звонким голосом произносит
-Уважаемый, наука нам не простит, если мы не будем изучать зону!
Дегтярев: (у которого шрамов на теле, как у некоторых родинок, показывает еще пару десятков зарубцевавшихся шрамов)
-десять слепых псов напало на меня при подходе к арту!
Озёрский: успокоенный, что все-таки арт при Дегтяреве
-Наука вас не забудет уважаемый! Знания, полученные при этом будут бесценны.
Дегтярев: показывая очередной набор ран
-Я месяц в госпитале провалялся, и больничный мне полностью не выплатили.
Озёрский:
-Все ради науки?
Дегтярев:
-Вы мне должны оплатить мои затраты, я здоровье потерял!
(При этом пытается снять сапоги и портянки)
Озёрский: (в ужасе понимая, что сейчас ему станет плохо от запаха портянок)
-Вот, возьмите вознаграждение. Давайте арт.
(отдает деньги)
Дегтярев: (все-таки снимает портянки, причем оба ученых от сильного запаха падают в обморок)
-Смотри уважаемый какие раны!
Затем обувшись, спокойно уходит с деньгами.
Озёрский: (очнувшись через пол часа и ничего не помня),спрашивает у своего коллеги
-Оазис, это легенда или явь?...

[mrDrug48]

Вот тоже два рассказа я написал о Ное и Майроне. Задавшись вопросом после игры Зов Припяти: почему Ной такой отшельник, а Майрон лежит в пещере контролера? Я и придумал эти два небольших рассказа. Итак моя версия

Ной не всегда был таким одиноким и странноватым, каким мы его знаем.Он один из первых пришел в зону ,но только одно он сделал, что не должен был делать сталкер, он взял с собой в зону свою жену и домашнюю собаку, почти щенка. Однажды они все вместе возвращались с Болот, где нашли несколько неплохих артефактов. Среди редких артов был один , который позволял ,как говорили старожилы, пережить выброс. Ной с женой этому не верили и говорили ,что это сказки, но так как арт был очень дорогим, потому Ной и взял его с собой, повесив на пояс среди других артефактов. Стемнело почему-то довольно быстро и начал раздаваться вой псевдо-собак. Ной с женой разожгли большой костер и приготовились к тому, что ночь будет 'веселой', К сожалению их предчувствия оправдались и когда наступила полночь, полчища псевдо-собак ринулись со всех сторон к костру. Ной и его супруга вскочили и взяв оружие в руки стали стрелять ,они оба очень любили друг друга и скорее расстались бы с жизнью, чем предали друг друга. Собака тоже любила своих хозяев, поэтому она тоже рвала диких собак , как тузик тряпку. Росла гора убитых собак и Ной с женой тоже были ранены, и уже когда казалось, что псевдо-собаки победят, вдруг что-то неуловимое произошло, и остатки собак сбежали, скуля как щенки. Ной с женой сели передохнуть и перевязав раны друг другу и своей собаке, сели поближе к костру. А надо сказать ,что в начале времен, умельцы еще не научились делать индивидуальные ПДА, и поэтому если что случалось со сталкером, об этом знала только Зона. Вдруг небо стало ярко красным и Ной понял, что начался выброс. Он было бросился к жене , но выброс их накрыл, и они потеряли сознание. Когда Ной пришел в себя, то сквозь пелену он увидел вместо жены, какое-то страшилище, которое к тому же странным образом действовало на его подсознание. Он позвал ее по имени, но чудовище только посмотрело на него со слезами, затем дико завыло и исчезло в темноте. Посмотрев вокруг, он увидел свою собаку, но от красивого щенка осталась страшная маска. Но не смотря на страшные изменения с собакой, она так же ластилась к нему. Поэтому Ной не смог ее застрелить. Вот так наш общительный Ной стал изгоем на своей барже, Как об этом узнали его друзья, никто не знает, но в трудную минуту они всегда приходили и приходят ему на помощь.

Вроде и неплохим сталкером был Майрон, но что-то неуловимо нехорошее было у него во взгляде, что отталкивало от него простых сталкеов. Майрон как и другие сталкеры появился в зоне в поисках артефактов, все бы ничего, но не хорошая слава шла за ним вдогонку, поговаривали опытные сталкеры, что редкие артефакты, которые приносил Майрон, он отбирал у слабых сталкеров, подкарауливая их и убивая. Откуда стало об этом известно, но как говорится Зона большая и ушей у нее много. Возвращались как то два сталкера из аномалии 'жарка' богатый улов они с собой несли в виде трех артефактов ‘мамины бусы’, сильно довольны и веселы они были. Но вдруг в кустах блеснуло оружие, не успели сталкеры среагировать, как один из них бился в судорогах в крови, а второй было и успел достать оружие, но предательская вспышка в кустах оборвала его жизнь. Вот из кусов поднялся сталкер и если бы кто был рядом, то он бы увидел что это был Майрон. Но некому было его остановить, и он спокойно подошел и обыскал тела сталкеров, с довольной ухмылкой он забрал три сталкерских артефакта и пошел восвояси. Только не заметил бандит, что первый сталкер был не убит, а только тяжело ранен.И проходивший мимо сталкер дал напиться раненому сталкеру и тот умирающим шепотом сказал ему, кто с ними такое сотворил, да затем сразу и умер. И отправился как-то Ной со своей баржи в поисках артефактов, сказал ему кто-то из друзей, что после выброса, не подалеку от его баржи образовалась аномалия жарка. Подойдя к аномалии, Ной с помощью детектора обнаружил в аномалии сразу аж два артефакта ‘мамины бусы’,повесив их на пояс,он пошел к себе на баржу.Вдруг в кустах сверкнула вспышка и Ной упал ,раненый в правую руку. В кустах раздался шорох ,после чего оттуда встал Майрон. Он засмеялся, видя как тяжело раненый в руку Ной , безуспешно пытается взять в руки свой автомат и как ему это не удается. Майрон ,подняв свой автомат, что бы добить Ноя , вдруг услышал странный рев, и в тоже время ему показалось, что тысячи иголок впились ему в мозг, казалось ,что его мозг закипел. Как во сне он увидел, что к нему сбоку подходит странное создание, контролер, подумал Майрон и это была последняя здравая мысль в его подлом мозгу, затем его руки и все тело почернело , глаза закатились и он превратился в зомби, оружие контролера. А контролер подошел к Ною, и тот раненый увидел в его глазах что-то знакомое, что-то что напомнило ему жену. Контролер положил с Ноем какой-то артефакт и исчез. Прямо на глазах у Ноя кровотечение остановилось и раны начали быстро затягиваться, через час Ной уже самостоятельно смог вернуться к себе на баржу. А Майрон так и остался бы на всю жизнь зомби, если бы кто-то из бывалых сталкеров, не пристрелил его, оборвав его никчемное существование.

[gogol]

Всем хай, оцените пожалуйста

 

Глава первая. Знакомство с «охотником».

 

После долгой ходки по Зоне Рэд заглянул в бар. В баре всё было как всегда:  играла уже надоевшая музыка, бармен наливал новое пойло для уже подвыпивших сталкеров, появились новые лица, которых последнее время всё больше и больше в Зоне. Атмосфера в баре столь грязном и мрачном – как всегда хороша. Ведь именно в этом уголке уюта в Зоне можно было по-настоящему расслабиться.

Подойдя, к Бармену Рэд сказал: - Ну и денек выдался, налей прозрачного, хабаром расплачусь.

- Ну Рэд, ты еще за прошлые порции прозрачного не расплатился, так что извиняй брат.

- Не жмоться ты, я ж человек свой. Сказал отдам, значит отдам.

- Ладно, но это в последний раз. – Сказав это, Бармен дал понять, что в следующий раз он точно не нальёт.

­­­­­­­­­- Да не кипешись ты выброс на днях обещали. Насобираю я денег и расплачусь с тобой.

После этих слов Рэд выпил еще пару стаканов прозрачного, и пока он увлечённо смотрел какой-то фильм по телевизору к нему тихо подошли и постучали по плечу. Рэду не понравилось то, что кто-то к нему подкрадывается, и он точно так же неожиданно сбил руку со своего плеча. И он был уверен, что это какой-то незнакомец. И он был прав.

- Кто такой, чего пугаешь меня?!

- Моё имя Мальтер. Тебя хочет видеть хозяин нашего клана.

- Я занят, не видишь я отдыхаю? Я только что вернулся с ходки и вообще, какой еще клан? - Не успел Рэд еще договорить, как его перебил этот странный тип.

- Клан называется Охотники и у нас не хватает человека, который мог бы провести нашу группу до янтаря. Там мы охотимся на электрохимеру  обитающую в лаборатории Х-16.

- На кого охоту? Нормальные сталкеры  обычную химеру за милю обходят, – после этих слов Рэду хотелось засмеяться, потому что шансов у охотников было мало даже в сражении с простой химерой. -  А вы собрались войти в лабораторию, к входу в которую еще никто не подходил из-за сильного пси-излучения, да и зомбарей там больше чем волос на твоей голове. Да и байка это ваша электрохимера, я лично не встречал человека, который бы убил или хотя бы видел это существо.

- Это обсудишь с нашим главным. Я сказал всё, что должен был. Больше разглашать ничего я не могу.

- Ну а хотя бы гонорар какой?

- «Тебе это число в калькулятор ПДА не уместится» плюс мы выдадим  специальный комбинезон СЕВА с замкнутой системой дыхания. Тебе он пригодится для блужданий по лаборатории. Там еще во время второго взрыва газ какой-то распространился. Тьфу ты. Опять лишнего взболтнул.

- То есть я буду заходить в лабораторию? Может я вас провожу до входа, а вы сами удостоверитесь, что там кроме крыс и бюреров нет никого. И то с бюрерами у вас не много-то шансов.

- Все уточнения только у главного. И да, еще кое-что нашего главного зовут Захар. – После этого Мальтер развернулся и вышел из главного зала в коридор, который вел во множество комнат, которые любой сталкер за отдельную плату мог снять у Бармена. Рэд выпил еще немного и, встав с табурета, пошёл в тот же коридор что и Мальтер, только в другую комнату.

               

Глава вторая. Глава охотников.

 

Проснувшись в комнате снятой у Бармена на месяц вперёд, Рэд вышел в общий зал и, поздоровавшись со знакомыми сталкерами, подошёл к Бармену. 

- В какой комнате остановились охотники?

- А поздороваться для начала не думал?

- Еще чего? За пару стычек со мной тебе наоборот морду набить надо. – Сказав это Рэд дал понять, что он не в настроении, что бы шутить.

- Ладно-ладно не вспоминай... В комнате напротив уборной. – Рэд ничего не ответив, отошёл от стойки и направился в противоположный конец коридора.

   Постучавшись, Рэд зашёл в комнату и увидел перед собой высокого сутулого мужчину с довольно не плохой экипировкой. В дальнем углу комнаты рядом со столом, за которым сидел Захар, стояла новенькая FN-F2000 и рядом на стуле лежал потрёпанный бронежилет неизвестной ему модели.

- Здравствуй, Рэд. – Голос Захара был на удивление высоким.

- И тебе не хворать. Я так понимаю, что ты и есть Захар?

- Да, Захар это я. Давай я сразу расскажу суть моего предложения. Я, как ты уже догадался, глава группировки «охотники» и нам не хватает опытного проводника, что бы отправиться на янтарь. Наша группировка довольно не многочисленна и поэтому у нас не так много опытных бойцов. Ты, наверное, спросишь, почему мы называемся охотники, и чем мы занимаемся? Я отвечу, наша группировка занимается поставкой мутантов и их частей для изучения и заработка этим на жизнь. А ты думаешь, кто поставляет мутантов для арены на территории завода «Росток»? Конечно же не долг. Просто что бы не разглашать нашу группировку мы попросили говорить, что это они отлавливают мутантов для арены. Наша группировка довольно секретна. Мало кто знает о месте нахождения нашей базы и вообще о нас. Нам нужен, точнее необходим опытный проводник. Снаряжение мы тебе выдадим. Если тебя интересует гонорар, то вот он. – Сказав это, Захар показал листик, на котором было баснословное количество нулей. - Не удивляйся, наша группировка богата, ведь мы единственные в Зоне занимаемся отловом мутантов. И наша цель электрохимера, возможно обитающая в лаборатории Х-16. – После затяжной паузы Рэд сопоставил всё услышанное и спросил.

- Моя награда будет зависеть от того будет ли там электрохимера или нет?

- Нет, награда будет одинакова.

- Какие у вас взаимоотношения с группировками? Просто может оказаться, что вы не те люди, на которых я могу работать. – Захар улыбнулся и сказал.

- Я тебя понимаю, но могу сказать, что наши «друзья» это ученые и долг. Остальные кроме бандитов и монолита относятся к нам нейтрально. Я думаю ты понял, почему мы враждуем с бандитами. У нас отменная снаряга и разжиться ей они не против. А с фанатиками из монолита враждуют все.

- Такой расклад меня устраивает. Но в чём же всё-таки подвох, не может же быть всё так просто?

- Подвоха нет, мы честная группировка. – Это Захар сказал твердо и очень уверенно.

- Ну не знаю, когда выходим?

- Завтра на рассвете.

- Хорошо, что ты там о снаряге говорил?

- Скорее всего, в лаборатории можно химическое отравление поймать, так что научный

комбинезон СЕВА в твоём распоряжении и свой АК-74 убери, возьми FN-F2000 пушка надёжная.

- Хорошо, давай снарягу получу сейчас. Пойду, испробую своё снаряжение.

- Рэд… Ты точного ответа еще не дал, я тебе и снаряжение выдать не могу.

- Да согласен я, согласен. И кстати, сколько людей в группе?

- Нас всего четверо плюс ты. Иди к Мальтеру, он в комнате напротив, там и весь состав отдыхает.

- Да и Захар, я вас поведу, но во время пути командующим буду я.

- Понимаю тебя Рэд… Согласен. – Рэд вышел из комнаты и перед ним распахнулась дверь, вышел Мальтер.

Здорово Рэд! – Сказал подвыпивший Мальтер. – Ты согласился нас проводить? Если да, то заходи в комнату и познакомься. – Мальтер икнул и пошёл в общий зал, видимо за новой порцией прозрачного.  Зайдя в комнату, Рэд увидел двух охотников. Один спал, а второй сидел и что-то пытался сыграть на гитаре. Тот, что играл на гитаре, поднял свой взгляд на Рэда и сказал.

- Здравия, ты видимо тот самый Рэд? – Эта фраза прозвучала немного непонятно, потому как его язык заплетался.

- И тебе не хворать, кто таков будешь-то? И сосед твой спящий кто?

- Я Топор, а тот что дрыхнет Рысь. – Не успел он договорить, как в комнату зашёл Мальтер с тремя пузырями прозрачного. – Рэд присоединяйся! На всех выпивки хватит. – Рэд не отказал. Сел рядом взял предложенный Топором стакан и налив прозрачного залил его в себя. Вскоре Рэд остался один. Потому как его новые друзья были уже почти в зюзю пьяны и после первой бутылки они легли прямо на полу спать. Рэд тоже лёг спать потому как, сидеть и пить в одиночестве и без повода он не любит.Глава первая. Знакомство с «охотником».

 

После долгой ходки по Зоне Рэд заглянул в бар. В баре всё было как всегда:  играла уже надоевшая музыка, бармен наливал новое пойло для уже подвыпивших сталкеров, появились новые лица, которых последнее время всё больше и больше в Зоне. Атмосфера в баре столь грязном и мрачном – как всегда хороша. Ведь именно в этом уголке уюта в Зоне можно было по-настоящему расслабиться.

Подойдя, к Бармену Рэд сказал: - Ну и денек выдался, налей прозрачного, хабаром расплачусь.

- Ну Рэд, ты еще за прошлые порции прозрачного не расплатился, так что извиняй брат.

- Не жмоться ты, я ж человек свой. Сказал отдам, значит отдам.

- Ладно, но это в последний раз. – Сказав это, Бармен дал понять, что в следующий раз он точно не нальёт.

­­­­­­­­­- Да не кипешись ты выброс на днях обещали. Насобираю я денег и расплачусь с тобой.

После этих слов Рэд выпил еще пару стаканов прозрачного, и пока он увлечённо смотрел какой-то фильм по телевизору к нему тихо подошли и постучали по плечу. Рэду не понравилось то, что кто-то к нему подкрадывается, и он точно так же неожиданно сбил руку со своего плеча. И он был уверен, что это какой-то незнакомец. И он был прав.

- Кто такой, чего пугаешь меня?!

- Моё имя Мальтер. Тебя хочет видеть хозяин нашего клана.

- Я занят, не видишь я отдыхаю? Я только что вернулся с ходки и вообще, какой еще клан? - Не успел Рэд еще договорить, как его перебил этот странный тип.

- Клан называется Охотники и у нас не хватает человека, который мог бы провести нашу группу до янтаря. Там мы охотимся на электрохимеру  обитающую в лаборатории Х-16.

- На кого охоту? Нормальные сталкеры  обычную химеру за милю обходят, – после этих слов Рэду хотелось засмеяться, потому что шансов у охотников было мало даже в сражении с простой химерой. -  А вы собрались войти в лабораторию, к входу в которую еще никто не подходил из-за сильного пси-излучения, да и зомбарей там больше чем волос на твоей голове. Да и байка это ваша электрохимера, я лично не встречал человека, который бы убил или хотя бы видел это существо.

- Это обсудишь с нашим главным. Я сказал всё, что должен был. Больше разглашать ничего я не могу.

- Ну а хотя бы гонорар какой?

- «Тебе это число в калькулятор ПДА не уместится» плюс мы выдадим  специальный комбинезон СЕВА с замкнутой системой дыхания. Тебе он пригодится для блужданий по лаборатории. Там еще во время второго взрыва газ какой-то распространился. Тьфу ты. Опять лишнего взболтнул.

- То есть я буду заходить в лабораторию? Может я вас провожу до входа, а вы сами удостоверитесь, что там кроме крыс и бюреров нет никого. И то с бюрерами у вас не много-то шансов.

- Все уточнения только у главного. И да, еще кое-что нашего главного зовут Захар. – После этого Мальтер развернулся и вышел из главного зала в коридор, который вел во множество комнат, которые любой сталкер за отдельную плату мог снять у Бармена. Рэд выпил еще немного и, встав с табурета, пошёл в тот же коридор что и Мальтер, только в другую комнату.

               

Глава вторая. Глава охотников.

 

Проснувшись в комнате снятой у Бармена на месяц вперёд, Рэд вышел в общий зал и, поздоровавшись со знакомыми сталкерами, подошёл к Бармену. 

- В какой комнате остановились охотники?

- А поздороваться для начала не думал?

- Еще чего? За пару стычек со мной тебе наоборот морду набить надо. – Сказав это Рэд дал понять, что он не в настроении, что бы шутить.

- Ладно-ладно не вспоминай... В комнате напротив уборной. – Рэд ничего не ответив, отошёл от стойки и направился в противоположный конец коридора.

   Постучавшись, Рэд зашёл в комнату и увидел перед собой высокого сутулого мужчину с довольно не плохой экипировкой. В дальнем углу комнаты рядом со столом, за которым сидел Захар, стояла новенькая FN-F2000 и рядом на стуле лежал потрёпанный бронежилет неизвестной ему модели.

- Здравствуй, Рэд. – Голос Захара был на удивление высоким.

- И тебе не хворать. Я так понимаю, что ты и есть Захар?

- Да, Захар это я. Давай я сразу расскажу суть моего предложения. Я, как ты уже догадался, глава группировки «охотники» и нам не хватает опытного проводника, что бы отправиться на янтарь. Наша группировка довольно не многочисленна и поэтому у нас не так много опытных бойцов. Ты, наверное, спросишь, почему мы называемся охотники, и чем мы занимаемся? Я отвечу, наша группировка занимается поставкой мутантов и их частей для изучения и заработка этим на жизнь. А ты думаешь, кто поставляет мутантов для арены на территории завода «Росток»? Конечно же не долг. Просто что бы не разглашать нашу группировку мы попросили говорить, что это они отлавливают мутантов для арены. Наша группировка довольно секретна. Мало кто знает о месте нахождения нашей базы и вообще о нас. Нам нужен, точнее необходим опытный проводник. Снаряжение мы тебе выдадим. Если тебя интересует гонорар, то вот он. – Сказав это, Захар показал листик, на котором было баснословное количество нулей. - Не удивляйся, наша группировка богата, ведь мы единственные в Зоне занимаемся отловом мутантов. И наша цель электрохимера, возможно обитающая в лаборатории Х-16. – После затяжной паузы Рэд сопоставил всё услышанное и спросил.

- Моя награда будет зависеть от того будет ли там электрохимера или нет?

- Нет, награда будет одинакова.

- Какие у вас взаимоотношения с группировками? Просто может оказаться, что вы не те люди, на которых я могу работать. – Захар улыбнулся и сказал.

- Я тебя понимаю, но могу сказать, что наши «друзья» это ученые и долг. Остальные кроме бандитов и монолита относятся к нам нейтрально. Я думаю ты понял, почему мы враждуем с бандитами. У нас отменная снаряга и разжиться ей они не против. А с фанатиками из монолита враждуют все.

- Такой расклад меня устраивает. Но в чём же всё-таки подвох, не может же быть всё так просто?

- Подвоха нет, мы честная группировка. – Это Захар сказал твердо и очень уверенно.

- Ну не знаю, когда выходим?

- Завтра на рассвете.

- Хорошо, что ты там о снаряге говорил?

- Скорее всего, в лаборатории можно химическое отравление поймать, так что научный

комбинезон СЕВА в твоём распоряжении и свой АК-74 убери, возьми FN-F2000 пушка надёжная.

- Хорошо, давай снарягу получу сейчас. Пойду, испробую своё снаряжение.

- Рэд… Ты точного ответа еще не дал, я тебе и снаряжение выдать не могу.

- Да согласен я, согласен. И кстати, сколько людей в группе?

- Нас всего четверо плюс ты. Иди к Мальтеру, он в комнате напротив, там и весь состав отдыхает.

- Да и Захар, я вас поведу, но во время пути командующим буду я.

- Понимаю тебя Рэд… Согласен. – Рэд вышел из комнаты и перед ним распахнулась дверь, вышел Мальтер.

Здорово Рэд! – Сказал подвыпивший Мальтер. – Ты согласился нас проводить? Если да, то заходи в комнату и познакомься. – Мальтер икнул и пошёл в общий зал, видимо за новой порцией прозрачного.  Зайдя в комнату, Рэд увидел двух охотников. Один спал, а второй сидел и что-то пытался сыграть на гитаре. Тот, что играл на гитаре, поднял свой взгляд на Рэда и сказал.

- Здравия, ты видимо тот самый Рэд? – Эта фраза прозвучала немного непонятно, потому как его язык заплетался.

- И тебе не хворать, кто таков будешь-то? И сосед твой спящий кто?

- Я Топор, а тот что дрыхнет Рысь. – Не успел он договорить, как в комнату зашёл Мальтер с тремя пузырями прозрачного. – Рэд присоединяйся! На всех выпивки хватит. – Рэд не отказал. Сел рядом взял предложенный Топором стакан и налив прозрачного залил его в себя. Вскоре Рэд остался один. Потому как его новые друзья были уже почти в зюзю пьяны и после первой бутылки они легли прямо на полу спать. Рэд тоже лёг спать потому как, сидеть и пить в одиночестве и без повода он не любит.

Повідомлення відредагував gogol: 04 жовтень 2014 - 19:13

[Duke]

Всем здравствовать! Попробую и я себя в писателем!

Героя этой истории Фёдора в зоне прозвали "Сахарок". Нет-нет, не надо улыбаться, не по этому. Получил он его за то что всяческую сласть, попавшую к нему в меню так и называл, "Сахарок". А вот любители посмеяться над Фёдором и его прозвищем натыкались на профессионально поставленную двойку в бороду и побывав в заслуженной нирване, становились рядом с этим парнем гораздо серьёзней. Так что вы там поаккуратней.

Звезд с неба Сахарок не хватал (Блин, аж самому смешно!). Зарабатывал разными мелкими поручениями от Сидоровича и других бывалых сталкеров. Слыл работником ответственным, чем заслуженно гордился. Но дальше Свалки до сих пор заходить боялся.

В это раннее утро его разбудил своим «вибро-дребезжанием» родной КПК. Неосторожно оставленный на пустой бочке, служащей столом в светлое время суток, сейчас он такой полезный оглашал округу жуткими звуками, за что и был словесно “обласкан” своим хозяином. Закончив монолог, Фёдор поднялся с топчана, потянулся, хрустнув суставами и скрипнув досками. Протянув к аппарату руку и глянув на экран, парень раздраженно поморщился. Звонил Сидорович, предсказуемо, но слишком рано, что бы вызвать радость.

- Что там у него стряслось?- Нажав на клавишу приёма, Фёдор ещё до конца не проснувшись, поднес электронного хулигана к уху.- Слушаю.- Хриплым со сна голосом произнес он. Но, как всегда торговец по телефону был краток.- Зайди ко мне Сахарок, работа есть.- Продребезжала в голову к парню мембрана. Ничего не ответив, сталкер поднялся на ноги. Запихнув в карман куртки замолчавший прибор и наклонившись он поднял стоявший у изголовья старенький, но ухоженный Калашников. Тощий рюкзак, висящий на вбитом в стену гвозде, брать не стал. Не в ходку же собрался, а воровать у Фёдора пока что нечего.

Спустившись в подвал старика, Сахарок, прислонившись плечом к обрамляющей коморку стальной решетке, достал припасённую конфету. Спрашивать ничего не стал. Раз Сидор позвал сам, то расскажет всё что нужно, тоже сам. – Слушай сюда парень. Сейчас сходишь к Ж/Д насыпи. К восточному тоннелю.- Медленно как для маленького произнёс торговец.- Это тот у которого под откосом лежит тепловоз. Запоминаешь?- Утвердительный кивок взлохмаченной спросонья, жующей головы, был ему ответом.- Между передних, ближних к нам колес ржавой развалины, спрятана для меня посылка. Понял где?- Опять вопрос, опять кивок. Всё просто.- Вот его то, мне и принеси. Понял?- Отлепившись от решетки и перестав накручивать на палец фантик, Фёдор произнес первое и единственное слово в этом, если можно так сказать разговоре.- Угу.- Развернувшись, он направился к выходу. Сахарок уже давно перестал задавать торгашу вопросы об оплате. Знал, старый куркуль не станет его дурить. Почему? Ну, просто не станет.

Оказавшись под светлеющим утренним небосводом, парень, сделав свои дела и застегнув молнию на брюках, вернулся за рюкзаком к уже остывшему топчану. Ждать нечего, надо выдвигаться. Фёдор планировал обстряпать это дельце до темноты, как максимум до темноты. Не буду мучить дорогого читателя долгим описанием путешествия к месту назначения. Наш герой, оглядываясь и предохраняясь стальными болтами, добрался без проблем. Остановившись возле раскидистой старой ели, парень стал рассматривать объект своих финансовых желаний в предварительно вынутый из заплечной котомки, видавший виды, военный бинокль. Вещь, доставшуюся Феде от деда и прошедшею со стариком весь Авган. Светлая ему память. Деду, конечно.

Тайник имел место быть там, где и указали курьеру. Между колесных пар кренившегося мятым , прострелянным боком к земле старенького тепловоза, виднелся уголок советского, не менее старенького школьного портфеля. Узнаваемый сразу, как и любая вещь из детства Сахарка. Вот только был он, почему то оранжевого цвета. – Странный способ маскировки.- Негромко произнёс сталкер. Но задумываться над поведением автора тайничка не стал. Главное что хабар на месте лежит. Спрятав бинокль, Сахарок сделал один шаг вперёд.

Чувство опасности, обволакивая своего родителя липкими тоненькими пальчиками, поднялось откуда то из глубин организма. За секунду, окончательно оформившись в голове, оно заставило Федора достать из набедренных ножен штык нож и резким, быстрым движением пристегнуть его к автомату. Да и применить сие изобретение отечественного военпрома пришлось тут же не отходя от кассы. Сипло выдохнув, обернувшись на шум за спиной, Сахарок резким движением снизу вверх, распорол брюхо распластавшемуся в прыжке псевдопсу. Огромные челюсти клацнули в миллиметре от капюшона курки, в лицо брызнули капли горячей крови. Сбитая с траектории ударом и не поевшая, животина, разбрасывая по сторонам уже не нужные ей внутренности, улетела умирать под дерево. Так же тихо, как и нападала. Утеревшись пятернёй парень прошептал.- Откуда только взялась.- Глянув в сторону издыхающего в судорогах зверя, он мотнул головой.- Тихо ведь было.

С другой стороны насыпи, нарастая и приближаясь, в уши врезался многоголосый вой стаи. - Слепыши. – Сплюнув рвотную слюну в сторону остывающей рядом выпотрошенной тушки. Моргнув, хрипло произнёс Сахарок. 

Подскажите, стоит ли продолжать?

[Рыж]

Рассказ о том, как друг-наёмник доделал контракт своего погибшего товарища.

[c

 

Сталкерская история

Я дружил с Синим Китом и казалось знал его, как себя. Общительный парень, ничего о себе не скрывал. Он уже был раньше в Зоне, служил наёмником в бригаде Тесака. Лишь на один вопрос он отвечал невнятно и непонятно: "Зачем ты вернулся?". Но Зона слухами полна и стало известно, что Синий Кит выполняет контракт. Пораскинув мозгами, я пытался понять, что ему могли поручить? Синий Кит был мощным универсальным бойцом, таких охотно набирают в группы по охране важных объектов. Но, пришёл он один.

- Нарежу хвостов собачьих и уйду - Порой отшучивался Синий Кит, выпив с нами у костра.

Я опытный наёмник. И знал, спрашивать бесполезно. Либо сам расскажет, либо цель его визита мы не узнаем никогда. Якшался Синий Кит только с учёными. Работал на них, но большими деньгами не хвастался. И вот, зайдя как-то раз в бункер учёных я наткнулся на его труп. Синий Кит лежал с открытыми глазами, зрачки его закатились и выглядел он, как зомби.

- Выбросом накрыло, доставили вертолётом из ЧАЭС.

Объяснил профессор с колючей шевелюрой торчащей во все стороны. И шумно вздохнув, продолжил:

- Он проверял наши новые химические препараты. Это был его последний вклад.

Я перевёл взгляд на растрёпанного учёного, протирающего запотевшие очки.

- Вклад во что? Вы послали его на верную гибель ради проверки препаратов? ... Смерть Синего Кита не пройдёт вам даром.

Я рванул чеку из гранаты, готовый разнести к чертям собачьим весь этот бункер.

- Постойте, любезный. Уберите боезапас, он Вам пригодится в другом месте. В смерти наёмника виноват его контракт. Я Вам всё объясню, а дальше сами решайте...

Мне показалось, что колючий взгляд профессора проник до самых отдалённых частей моего мозга, словно бы передо мной стоял контролёр. Оказалось, Синий Кит прибыл в Зону, чтобы раздобыть мандрагору. Влюбился он в дочку видного московского предпринимателя, увидел с папочкой в телевизоре. Написал ей, что наёмник он. А она богатая была, но страшноватая на вид. И в переписке заявила, что даёт контракт ему на Аленький цветочек. Оплата - огромные деньги, либо её любовь к нему на всю жизнь. Выбрать оплату надо было после доставки цветка заказчице. Всё по уму. Заверенный контракт ему по почте прислали, с обратным адресом.

Учёный помолчал и добавил:

- Цветок мы ему сразу предложили забрать, после десяти выполненных заданий. Но с уговором, что он вернётся через год для испытания химических препаратов. За это время мы бы довели их до ума. Обещали доплатить за риск. Но он захотел закончить свою работу немедленно. Силой отобрал всю химию и разом проглотил. Ну не пропадать же добру. Отвезли его на ЧАЭС, там выбросы посильнее. А после выброса нашли мёртвым на крыше реактора. От чего умер пока неясно. Вскрытие покажет. Эх, какой человек был.

Профессор вытер рукавом мокрые глаза, а я, схватив его за отвороты заляпанного реактивами халата, резко подтянул к себе:

- Вот что, уважаемый! Брат я его. И всё, что Синему Киту положено, давай сюда побыстрее. И адрес этой богатенькой крали в контракте, тоже давай. Раз Кит погиб по её прихоти, то и она умрёт.

... Уже через две недели, через белорусскую зону, прибыл я в Москву. По адресу нашёл частный двухэтажный особняк с собаками. Провели в дом к хозяйке. А я заранее решил, что завалю эту тварь охотничьим ножом за честь Синего Кита, пусть только ближе подойдёт. И она подошла:

- Ты и есть Синий Кит? Вот коробка с деньгами, в ней твой зелёный миллион. Забирай. А цветок, что добыл, отдай своей невесте, когда она у тебя появится. Мой ей подарок, за удачный выбор жениха.

Её тихий голос напомнил мне шелест чернобыльской травы. Нож, спрятанный в рукаве, выпал на пол пробив дорогой паркет.

Она саркастически засмеялась:

- Думал, что платить не стану за работу? Да у меня этих бумажек, как мух на свалке. Оставь мне свой нож, забирай деньги и цветок. И проваливай отсюда.

В ответ, словно кто-то другой сказал моим голосом:

- Постой, красавица. Да, я Синий Кит. Деньги мне тоже не нужны. Вот твой цветок, но я хочу другую оплату, как в контракте прописано...

 

Сыграли с ней пышную свадьбу. Прибавил я нехило в весе и давно забыл про житуху в Зоне. Жена иногда спрашивает:

- Что, Синий, тянет в Зону?

- Тянет. Если разлюбишь, уйду и сгину там.

Так и не сказал я ей правду про Синего Кита. Гложет сердце, что живу чужой жизнью. Да своей-то жизни и не было у меня никогда, я же наёмник.

 

Спасибо Иванычу за оформление к рассказу.

Повідомлення відредагував Рыж: 10 вересень 2021 - 11:27

[LENA_D]

Рыж, Интересно и обложка красивая.

[Рыж]

 

Ставшие ренегатами

За стенами бункера набирал силу выброс, но внутри всё было аккуратно убрано и разложено по своим местам. Это заслуга недавно прибывшей аспирантки, Белки. Она сама напросилась попрактиковаться в ЧЗО. Её специализация - все виды мутантов. Не смотря на хрупкое телосложение, Белка сама добывала образцы чувствительных к распаду частей мутантов. Конечно, ей выделяли охрану и научных работников в помощь. Ведь оборудование для исследований было не только очень дорогим, но и очень тяжёлым. Белка быстро привыкла к жутким сценам и трагедиям в Зоне, которые не редко наблюдала лично. В довесок к научной экипировке она всегда таскала с собой, положенный сотрудникам по штату, старенький "Пистолет Макарова". Он ей только мешал, но начальник бункера, профессор Мирный, приказал привыкать даже спать с оружием.
Сейчас Белка была в бункере одна. Не смотря на зарождающийся выброс, профессор Мирный с двумя другими важными обитателями бункера, пару часов назад вызвали вертолёт и рванули спасать какого-то сталкера, обещавшего им редкий, малоизученный артефакт. Учёные должны на месте оценить артефакт. И, если он действительно стоящий, забрать сталкера с артефактом из указанной точки и переправить на большую землю, за Периметр. Наёмники, охранявшие бункер, ушли на время выброса на Янов, чтобы подраться с вечно пьяными сталкерами со всех группировок. Охрана бункера состояла из достаточно крепких бойцов прошедших Арену и им было всё равно в чью рожу зарядить кулаком, лишь бы эта рожа показалась им неправильной.

Вдруг, Белка услышала стук в дверь бункера. Стук необычный, не сталкерский. Те обычно стучат кулаком, игнорируя тот факт, что сбоку от двери есть кнопка звонка. А тут стучали ладонью, словно жалея дверь. Которая, кстати, была не только стальной, но и усилена броневыми листами. Белке было строго запрещено открывать входной шлюз, даже если вокруг была охрана. Открывать его в ручном режиме мог только ответственный сотрудник бункера с пульта управления дверями. Но посмотреть, что творится снаружи через камеры наблюдения, она могла.
На мониторе она увидела красиво начинающийся выброс. Красота убивающая всё, что не принадлежит Зоне. Перед дверью лежал раненый бандит и фактически гладил дверь не в силах приложиться сильнее. Белка включила наружный динамик и зло крикнула:
- Чо приполз, скотина? Сдохни, гад. Только отползи подальше. Хотя бы мутанты сегодня сытые будут.
Переговорная линия была двусторонней и она слышала мучительные стоны бандита. Белке стало жалко его, в общем-то совершенно беззащитного перед природой человека, как и она. А бандит словно почуяв, что у него появился шанс на спасение, жалобно промямлил:
- Пусти, сестрёнка. После выброса уйду. Нет у меня оружия, зато деньги есть и два артефакта, за счёт их действия ещё держусь на ногах. Всё отдам, только спаси.
Белка знала о коварстве бандитов, но сердце её дрогнуло. Тем временем, выброс нанёс первый удар и бандит за дверью затих... Неосознанно, Белка нажала кнопки открытия сразу всех дверей. Накачанный смертельными частицами воздух ворвался в бункер. Белка, закашлявшись, быстро надела противогаз всегда лежавший на столе за монитором. Остальные виды излучений создаваемых выбросом, отсекались стенами бункера. Всё поплыло перед её глазами. Почти сразу сработала система защиты бункера. Прозвучало предупреждение и шлюз автоматически закрылся, воздух был быстро отфильтрован устройством регенерации. Белка вколола себе антидот, но запаниковала по поводу того, что аварийная система наверняка запишет событие в электронный журнал. Нужно придумать отмазку, для чего она открывала дверь. Со злобой она бросила взгляд на экран монитора охраны. Бандита под дверью уже не было. Видимо, вездесущие слепыши уже поделили его между собой. Эти невидящие собаки в минуты опасности сбиваются в скопище и бегут сами не зная куда, впиваясь зубами во всё, что им кажется съедобным. Внезапно на плечо Белки легла чья-то рука:
- Спасибо, сестрёнка. Век не забуду. Ты не бойся, я не обижу и скоро уйду.
Внушительных размеров пачка денег упала на стол перед Белкой. Внутри своего сознания она ощутила страх, но тихий голос бандита успокоил её. Успокаивающе действовал и принятый антидот. Они пожали руки в знак дружелюбия и стали рассказывать друг другу, каждый о себе. Белка сдёрнула со своей головы противогаз, рассыпав волосы по плечам. Разбавленный медицинский спирт сблизил их и развязал языки. Бандит поведал Белке, что кореша из его банды Борзого, поймали недавно сталкера Кнута, который хвастался редким артефактом. Закусив куском хлеба, незваный гость рассказал, что произошло дальше:
- Артефакта у Кнута не оказалось. Дали ему рацию и Кнут передал сообщение другу, чтобы тот принёс артефакт. Но друг поступил по-другому, он пообещал этот артефакт учёным. Взамен, этого друга со всем хабаром должны вывезти из Зоны вертолётом. Кнут узнал об этом в ответном сообщении. Друг сказал, что их убьют обоих, если он принесёт выкуп. Обещал поделиться хабаром с семьёй Кнута...
Ну, а Кнута, после этого сообщения поручили убить мне. Отошли с ним в сторонку, но дрогнул нож у меня в руке, да и душа тоже. Предложил я Кнуту вместе из Зоны выбираться. Ещё, дал ему свой обрез от вертикалки взамен на курево и очки от радиации, ведь без оружия в Зоне верная смерть. У меня ещё МП-5 оставался и рожок к нему. А он мне в спину выстрелил и всё забрал, вместе с рюкзаком. Только обыскать не догадался. Всё самое ценное я на поясе носил под одеждой. Да видать и у Кнута руки дрожали, дробь вскользь прошла. Спасибо, что хоть добивать не стал.

Внезапно у бандита открылось кровотечение. Рана оказалась серьёзнее, чем он думал, повреждены внутренние органы. Выброс закончился и Белка засобиралась на вокзал "Янов", позвать врача. Бандит зашевелился и произнёс:
- Не доктор нужен, а цветок особый - мандрагора, растущая в центре самых опасных аномальных мест. Были у меня такие цветы да всё в общак отдал, пахану.

Неожиданно в дверь бункера позвонили. Во весь экран монитора сияло лицо долговца Атамана, прозванного так за свои огромные габариты, богатырскую силу и разгульный характер. Хоть он и был долговцем, но значимый чин и потворство руководства давало ему возможность не утруждать себя соблюдением дисциплины. Вскоре Атаман перешёл на стук ногой в дверь. Белка, включив переговорное устройство, предложила ему убираться дальше, чем за горизонт. Атаман явно знал, что она одна в бункере и стал ломиться ещё настойчивее. Он давно присмотрел симпатичную лаборантку и набивался в ухажёры.
- Белка, любовь моя, ты посмотри, что я тебе принёс...
Атаман трёс перед камерой наблюдения не чем-нибудь, а цветком мандрагоры. У Белки перехватило дыхание. Она предложила за цветок сумму больше обычной. Взять цветок просто так она отказалась, опасаясь слухов и скандалов. Наверняка Атаман отобрал цветок у какого-нибудь болтливого сталкера, ищущего, кому его продать. Атаман согласился продать цветок и вести себя прилично, и был впущен в бункер. Однако, войдя он отказался взять деньги и полез лапать руками Белку. Протолкнув её в спальный отсек, он вдруг увидел бандита, встающего у него на пути.
- Да у тебя тут целая бандитская шайка. Вот, значит, с кем ты дружбу водишь в отсутствии коллег.
Атаман пинком в живот заставил бандита упасть. Затем выхватил охотничий нож у себя с пояса:
- А ну-ка, посмотрим на сколько крепка твоя шкура, браток. Ох уж удивятся профессора, увидев твою свинячью тушу у себя в бункере... Или мы договоримся? А, Белка? Ты как смотришь на оргию с двумя сразу? Только, чур я первый.
Атаман обернулся к Белке... и последнее, что увидел в жизни - направленный ему в голову ствол старого ПМа. В живого человека, Белка стреляла первый раз в жизни. Её трясло, но она не промахнулась. Атаман ещё некоторое время подавал признаки жизни, затем его тело обмякло и более не двигалось. Ничего не говоря, Белка развела в кружке спирта какие-то таблетки и размочила в ней мандрагору, принесённую Атаманом. Затем очистила рану бандита и под его стоны обрезала кожу вокруг поражённого участка. После этого примотала скотчем мандрагору, почти наполовину вдавив цветок в тело бандита. После всех процедур, в течении примерно часа, они сидели словно застывшие фигуры, думая о своём, понимая, что произошло непоправимое.

Очнулись они от звука винтов военного вертолёта. Вскоре раздался звонок с требованием открыть двери бункера. Это прибыли учёные, перевозившие сталкера с артефактом за Периметр. Дверь бункера открылась и им навстречу вышли двое, держась друг за друга. Профессор Мирный, стоявший прямо возле двери, отшатнулся в сторону произнеся:
- Стажёр Белова. Да ты не охренела ли совсем?... Уволю.
Не обращая ни на кого внимания, Белка помогла бандиту забраться в вертолёт и направила пистолет на пилота. Охранники бункера были уже на своих местах, но стрелять по живым целям не решались. Они не понимали, что происходит и ждали реакции учёных. А те просто стояли оцепенев и смотрели, как захваченный Белкой вертолёт поднялся над бункером и медленно полетел неизвестно куда.
Бандит и Белка высадились на Болотах, в топях, возле дома Болотного Доктора. Вскоре, на них стали охотиться почти все сталкеры в Зоне, желая получить немалую награду от долговцев. Учёные вызвали агентов СБУ для разбирательства. Но Белка и неизвестный никому бандит словно растворились в Зоне навсегда, став ренегатами.